Алистер Маклин - 48 часов

— Руки вверх! Бросьте оружие! — приказал один из этих парней, ничем не отличающийся от других. — Никаких глупостей. Бросайте оружие и не двигайтесь! — гремели команды. — Мои люди — отборные стрелки, натренированные стрелять при малейшем движении. И поверьте, их никто не учил ранить, они умеют только убивать.

Они поверили ему. Я тоже. Оружие упало, все стояли не шевелясь. Наступила тишина.

— Руки за голову!

Они сделали и это. За исключением одного Лаворски, который больше не улыбался.

Черт побери, как были натренированны эти ребята! Не было произнесено ни одного слова, не сделано ни одного жеста, но стрелок, который стоял ближе других к Лаворски, бесшумно и мгновенно приблизился к нему и сделал почти незаметное движение прикладом автомата. Когда Лаворски поднялся с окровавленным лицом, на том месте, где у человека должны быть зубы, у него была дыра. Он сплел руки на шее.

— Мистер Калверт? — спросил командир группы коммандос.

— Это я.

— Я капитан Раули, сэр. Королевский флот.

— Замок?

— В наших руках, сэр.

— «Шангри-Ла»?

— Также, сэр.

— Узники?

— Двое моих людей, сэр, как раз пошли наверх, чтобы их освободить.

— Сколько у вас охраны наверху? — спросил я Имри.

Капитан молча сплюнул на палубу. Человек, который занимался Лаворски, поднял автомат.

— Двое, — поспешно ответил Имри.

— Двоих ваших ребят хватит, капитан Раули?

— Надеюсь, сэр, их часовые не окажутся настолько глупы, чтобы сопротивляться им.

Едва он кончил фразу, как сверху, с лестницы, донеслась короткая автоматная очередь. Раули пожал плечами.

— Теперь им уже поздно умнеть. Робинсон, поднимитесь наверх и откройте дверь. Сержант Эванс, расставьте этих людей вдоль стены в две шеренги: один сидит, один стоит — через одного.

Эванс выполнил приказ, и теперь мы могли спокойно сойти на причал. Я представил капитану Раули дядюшку Артура, соблюдая при этом, конечно, весь положенный ритуал. Честь, отданная капитаном адмиралу, была безукоризненна. Дядюшка Артур просто растаял от счастья.

— Великолепно, мой мальчик! — сказал он Раули. — Великолепно! Хорошенько просмотрите рождественский список награжденных. Вас он наверняка заинтересует. Но что это?! Я вижу еще несколько наших друзей.

Группа, которая показалась на верху лестницы, не была монолитна. Впереди шли четверо незнакомцев с мрачными лицами — без сомнения, бандиты Имри. За ними спускались сэр Энтони Скаурас и лорд Чарнли, эскортируемые четырьмя парнями, уверенные руки которых свидетельствовали о их принадлежности к команде Раули. Процессию замыкали лорд Кирксайд и его дочь Сьюзен.

Что думали эти четверо из сопровождения, не знаю, но другие не скрывали своего изумления.

— Мой дорогой Кирксайд! Мой дорогой друг! — восклицал дядюшка Артур, поспешая пожать руку хозяина замка. — Я счастлив, что вы живы и здоровы. Теперь все позади.

— Что происходит? — спросил лорд Кирксайд. — Вы что, их всех… схватили?.. Всех?.. Где мой сын? Где Роллинсон?.. Что это?

Наверху раздался приглушенный взрыв. Дядюшка Артур вопросительно посмотрел на Раули.

— Пластиковая взрывчатка, адмирал.

— Отлично, отлично! Через минуту, лорд, вы их сами увидите, — сказал дядюшка Артур и направился к стене, где в одной шеренге с бандитами, с руками, сплетенными за головой, стоял старый Скаурас.

Дядюшка Артур взял сэра Энтони за обе руки, опустил их вниз, а затем принялся трясти его правую руку с такой силой, будто хотел выдернуть ее из сустава.

— Вас поставили не по ту сторону, мой дорогой Тони; Идите за мной.

Дядюшка Артур явно переживал самую великую минуту в своей долгой жизни, подводя Скаураса к лорду Кирксайду.

— Это был страшный сон, мой дорогой. Что за ужас! Но теперь все уже кончилось.

— Зачем вы это сделали? — дрожащим голосом спросил Скаурас. — То зло, которое я вам…

— Вы имеете в виду миссис Скаурас? — прервал его дядюшка Артур, взглянув на часы. — Настоящую и единственную миссис Скаурас? Мадлен Скаурас? Уже больше трех часов назад она прилетела в Лондон из Ниццы и в настоящий момент находится в лондонской клинике.

— О Боже! Что вы этим хотите сказать? Вы сами не знаете, о чем говорите! Моя жена…

— Ваша супруга в Лондоне, Мой дорогой старый друг. Мы прекрасно осведомлены о том, что присутствующая здесь Шарлотта носит фамилию Мейнер и всегда ее носила.

Я приглядывался в этот момент к Шарлотте и видел на ее лице крайнее изумление — она ничего не понимала. И вдруг в ее глазах затеплился огонек надежды.