Александр Бондаренко: Ночная диверсия

Когда Штрекке закончил разговор, капитан Шиллер заторопился.

Нужно выспаться. Хочется завтра с утра со свежей головой подробно ознакомиться с планом операции «Крест».

…Ганс Шиллер выработал в себе качество м не удивляться ничему. Профессия разведчика научила к каждому событию, к каждому человеку относиться с холодным, безразличным, трезвым анализом. Сейчас же, знакомясь с операцией «Крест», Шиллер был поражен. Он не новичок, не зеленый юнец. На территории России ему пришлось участвовать уже не в одной операции, но такого крупного размаха ему еще не приходилось видеть. Да, видно, фюреру основательно насолили самолеты, выпускаемые этим проклятым заводом.

А майор Штрекке, казалось, не замечал удивления своего помощника, называл фамилии резидентов волжских городов, которые привлекались к операции, клички, пароли, явки и даже тайники взрывчатки. Постепенно операция «Крест» полностью была осознана Гансом Шиллером.

И, уже не скрывая своей зависти, он взволнованно признался:

— Давно я мечтал возглавить подобную операцию. Но, как видите, повезло вам, а не мне.

О, стоит ли говорить об этом. Ваша роль во всем столь же велика, как и моя. И если все пройдет удачно, уверяю вас, я смогу это доказать в верхах.

Майор Штрекке достал бутылку коньяка, наполнил бокалы и предложил:

— Давайте выпьем за успех.

В город оберст фон Говивиан вернулся только через полмесяца. Нерадостным было это возвращение. Но, будучи человеком умным и дальновидным, оберст понимал, что все это могло закончиться куда хуже.

В управлении его встретили более, чем холодно. Генерал, беседовавший с ним, весьма прозрачно намекнул, что песенка фон Говивиана спета. В этот же день ему вручили предписание: срочно вылететь с объяснением в Берлин, лично к Гиммлеру.

Такой оборот дела ничего хорошего не сулил.

Сидя в самолете, фон Говивиан еще и еще раз тщательно анализировал весь ход операции.

Где же допущена ошибка? «Рубан»? Нет, отпадает, он до конца добросовестно выполнил задание, а все же оказался расшифрованным. Лагерь? Тоже отпадает. О побеге знало восемь человек, все участники побега, кроме «Рубана», уничтожены. Значит, и здесь ошибки быть не могло. И вдруг мелькнула еще неясная догадка.

Эльза Штрекке… Неужели эта красивая, элегантная немка? Жена офицера разведки? Нет, это невероятно. Но чем более думал над этим оберст, тем чаще возвращался в мыслях к Эльзе Штрекке.

Она появилась в городе сразу же после его вылета в управление, где утверждался план, предложенный им. Когда все уже было готово, Эльза вылетает в центр уже вместе с ним. Что это? Случайность? Совпадение?

Старый, опытный разведчик, он не очень верил в случайности. Что же тогда? Неужели его могла провести вокруг пальца эта смазливая бабенка?

Какой позор!

Оберст фон Говивиан с нетерпением взглянул на часы.

— Скорей бы Берлин. Там можно будет подробнее поинтересоваться майором Штрекке и его супругой.

Но полоса невезения продолжалась.

Они уже были над территорией Германии, когда на борт самолета поступила радиограмма. Оберсту приказывалось изменить маршрут и лететь в ставку Гитлера, где сейчас находился и Гиммлер.

Посадку было приказано произвести в Луцке.

В ставку Гитлера фон Говивиан попал только на другой день к вечеру и сразу же оказался на положении арестованного. Ему категорически запрещено было встречаться и разговаривать с кем бы то ни было.

Тревога фон Говивиана все возрастала. Он сам прекрасно понимал, что за утрату такого крупнейшего объекта, как склад авиационных бомб, его по голове не погладят, и ожидал самого худшего.

Но все обошлось сравнительно благополучно. Трудно сказать, что здесь сыграло большую роль — старые заслуги оберста фон Говивиана перед Гитлером или успехи немецких войск у Волги, смягчившие гнев Гиммлера.

Оберст так и не попал к нему на прием. На двенадцатые сутки домашнего ареста ему вручили приказ о переводе, с понижением в должности, во Францию.

Сейчас он вернулся в город со своим преемником для передачи дел. Еше по дороге он поделился с новым начальником гестапо своими подозрениями. Тот, внимательно выслушав, согласился. Эта Эльза Штрекке нуждается в самой серьезной проверке. И не только Эльза, но и сам майор Штрекке.

— Скажите, господин оберег, этого Штрекке вы хорошо знаете? Лично вам он не внушает подозрений?

Говивиан несколько минут молчал, борясь с искушением скрыть свою личную роль в жизни майора. Потом, решительно отбросив личные переживания, рассказал.