Николай Коротеев - Операция «Соболь»

— Видно, этот Казин держал ее, как говорят, в страхе божьем, — проговорил, глядя ей вслед, Тимофеев. — Забитая уж очень она…

Тропка между сопками оставалась незанесенной. Ее лишь немного припорошило снегом. Дюжина собак легко везла под горку Сашу и Тимофеева. Снег продолжал падать, медленно и тихо, густой пеленой затягивая дальние сопки. Потом, когда они выехали туда, где пурга бушевала вовсю, майор и Саша слезли с нарт и начали торить тропу. Тимофеев часто вынимал карту и сверял путь с ориентирами, что дал дед Филипп. И он снова и снова удивлялся точности, с какой описал старик на первый взгляд неприметные деревья, камни.

К вечеру путники добрались до перевала. У камня, перегородившего дорогу, они остановились. Тимофеев подошел к обломку скалы.

— Саша! — позвал он. — Посмотри!

Туманов подбежал.

— Казин проехал по карнизу. Видишь следы нарт на надуве. А может, это ловушка?

Саша присел на корточки.

— Нарты были без груза. Полозья почти не врезались в снег. Факт, ловушка!

Туманов отошел к узкому проходу между камнями и скалой. Сняв варежку, он стал осторожно разметать снег.

— Василий Данилович! Вот следы.

Тимофеев нагнулся. Четко были видны два слоя снега: темноватый, на котором ясно виднелся след, и светлый, запорошивший его…

К концу вторых суток Саша остановил нарты около покрытых снегом пней.

— Смотрите, Василий Данилович. — Туманов показал на надув снега на комле.

На всех пнях шапки были огромные, сразу видно, сколько метелей прошло над ними, а на том, на который указал Саша, снег был свеж и шапка удивительно мала по сравнению с другими. Здесь, очевидно, кто-то рубил лес, рубил недавно, года два назад, потому что дед Филипп ничего не указал о порубке.

— Может быть, старик забыл? — предположил Тимофеев.

— Нет. Такого быть не может, — сказал Саша. — Наверное, бревна кому-то понадобились. Должно быть, избушку или землянку кто-то мастерил. Не иначе.

Они слезли с нарт и осмотрели снежные шапки на комлях. На одном снег был сбит остолом наискось по насту. Это определил Саша, осторожно смахнув наметенный позже сугроб. Тимофеев разгреб снег вокруг пня и под свежим наметом увидел четкий след полозьев. Осторожно сдувая снежинки, Тимофеев установи по собачьим следам, что здесь нарты повернули прочь от тропы.

— Свернем и мы, — проговорил Тимофеев, окончательно убедившись в своих предположениях. — Но каков дед Филипп! Не видя следа, мы едем точно. Казни проехал, очевидно, по опушке к обрыву. Видите вывороченное с корнем дерево, — рассуждал вслух майор. — Там он, наверное, укрывался от пурги.

— Пожалуй, так.

И они направились к огромной лиственнице. Корки ее высоко вздымались над обрывом. Когда они подошли, Тимофеев вдруг остановил собак.

— Землянка! — сказал он. — Видишь, под корнем дверь.

— Вижу! — почему-то шепотом ответил Саша.

Тимофеев вытащил из-за пазухи пистолет, спустился к двери, с силой распахнул ее и отскочил в сторону. Саша, припав на колено, навел ружье на вход. В землянке стояла тишина.

Вдруг собаки вскинули морды к небу и принялись угрюмо выть.

Майор зажег фонарик и стал шарить лучом внутри землянки. Стол и лавка были опрокинуты, на полу стояла свеча, в дальнем углу, уткнувшись головой в стену, лежал человек.

Жуткий собачий вой не ослабевал.

Тимофеев, а за ним Саша вошли в землянку. Майор прошел в дальний угол и осветил лицо трупа.

— Казин! — воскликнул Саша Туманов. — Он!

— На кухлянке и на волосах растаял снег, — проговорил Тимофеев. — Очевидно, убили на улице, а потом затащили. Вот варежка его.

— Н-нет, — неуверенно прошептал Туманов. — Я такую видел у его пасынка, у Владимира, когда тот приходил к Медведеву выписывать лицензию на отлов соболя.

— Пасынка, говоришь? — переспросил майор; — Как он сюда попал?

— Не знаю, — ответил Саша.

— Это я так… Скорее себя спросил, — и майор продолжал осмотр. Около печки он увидел плевки табачной жвачки.

— Казин жевал табак?

— Жевал? Зачем же старику жевать табак?

— Жуют… некоторые.

— Нет. Казин не жевал. И не курил.

— А Владимир?

— Тоже.

— Значит, это следы третьего.

— Какого третьего? Что же здесь произошло?

— Пока трудно сказать. Если Казин-старший убит на улице, значит, вся трагедия разыгралась там. Жаль, уже темно. Придется ждать утра. Судя по трупу, после убийства прошло больше суток. Не боишься спать в землянке?

— Нет.

…Спозаранку, едва рассвело, Тимофеев и Саша облазили откос, проваливаясь по пояс в снегу. Майор нашел окровавленный лоскут материи, оторванный, по всей вероятности, от нижней рубахи.