Николай Коротеев - Операция «Соболь»

Вот опять след нырнул в снежный наст, Владимир, как всегда, начал искать выход. Но не успел он сделать и нескольких шагов, как вблизи раздался негромкий властный окрик:

— Стой!

Владимир вздрогнул от неожиданности. Оглянувшись, с трудом различил под кустом кедрового стланика человека в солдатской форме. Он был без маскировочного халата, но так ловко прятался, что Владимир прошел мимо, не заметив его.

Солдат, за ним еще пятеро в белых полушубках вышли из кустов. К Владимиру подошел офицер. По канту на погонах Владимир узнал пограничников.

— Ваши документы.

Охотник достал из кармана лицензию и паспорт. Офицер долго рассматривал их.

— Незнакомых в тайге не встречали? — спросил он.

— Нет, не встречал. Иду третий день… — И, помолчав, задал ненужный вопрос: — Ищете кого-нибудь?

Офицер пристально посмотрел ему в глаза:

— Нет, проверяем документы.

Владимир, в свою очередь, внимательно оглядел офицера. Осунувшееся лицо с темными кругами под глазами выглядело усталым, нездоровым. «Он, верно, болен», — подумал Владимир. Солдаты выжидающе стояли поодаль, у кустов. Офицер вернул охотнику документы. Солдаты зашевелились, в воздухе засинели дымки папирос.

Владимир простился и пошел дальше по следу.

— Счастливой охоты! — протянул чей-то звонкий голос.

Солдаты засмеялись. Охотник сплюнул и выругался про себя. «Кто же желает счастливой охоты! — подумал Владимир. — Видно, солдат молодой, старый так бы не сказал. Да все равно! Соболь не уйдет!»

Но его уже не оставляла мысль — почему здесь, в глубине тайги, в двухстах километрах от побережья, появились пограничники?

День клонился к вечеру, когда Владимир, подымая за собой вихри снежной пыли, покатился вниз с Гуляй-Сопки. На середине склона он резко затормозил. Следы соболя оборвались у комля старой корявой березы. На стволе было дупло, в котором, по предположению охотника, и спрятался зверек.

Владимир нарубил сучьев и воткнул их в снег вокруг березы. Достал из заплечного мешка сеть-обмет с колокольчиками и повесил ее на торчащие сучья. Убедившись, что сеть повешена прочно, он отоптал вокруг снег, чтобы добыча ненароком не ушла под настом.

Соболь был обложен по всем правилам. Владимир снял с молодой березы лоскутки коры и полез на дерево. Добравшись до дупла, он достал спички, поджег бересту и бросил ее внутрь. Береста гасла и чадила. Зверек беспокойно заметался в дупле, принялся угрожающе рычать, уркать, но не вылезал. Владимир с улыбкой слушал бессильно злобствующего соболя. Потом кинул в отверстие еще кусок зажженной бересты. Дым пошел гуще. И в ту же секунду мимо лица охотника черной молнией промелькнул соболь. Он упал, зарывшись в снег, вскочил, бросился бежать, наткнулся на сеть, запутался в ней и стал беспомощно барахтаться, пытаясь перегрызть суровые нити.

Охотник спрыгнул с дерева, на ходу натянул рукавицы, чтобы соболь не покусал руки, и стал освобождать зверька. Владимир распутывал ячейки осторожно, чтобы не повредить бившегося в смертельном страхе соболя.

Черный как смоль зверек таращил вишневые глаза, а его темный нос беспрерывно дергался. Там, где рука охотника держала соболя, из-под черной, лоснящейся, мягкой, как пух, шерстки проглядывал нежно-сиреневого отлива подшерсток.

— Ох, и хорош! — невольно воскликнул Владимир.

Много пришлось видеть ему соболей, но зверька такой красоты в заповеднике не было. Во всяком случае, молодой охотник считал, что это именно так. Впрочем, ему следовало бы поверить. Пожалуй, даже Медведев, работавший директором со дня основания заповедника, и тот не знал лучше территории и ее обитателей, нежели Владимир.

— Погонял же ты меня, — приговаривал Владимир, завязывая соболя в плотный темный мешок. — Да не жалко! Больно уж хорош!

Ввечеру небо — затянули тучи, но ветер не разгулялся. По этим приметам сильного мороза или пургу ждать не приходилось.

Владимир решил заночевать на склоне сопки в березняке. Он запалил костер, вскипятил чаю, поужинал и отправился за еловыми и пихтовыми лапами, чтобы устроить себе постель у огонька, весело потрескивавшего в непорочном молчании тайги. Солнце уже зашло, о чем можно было судить по быстро упавшим плотным сумеркам. Стволы берез темнели на синем фоне снега, почти сливаясь со снежным настом. И казалось, что длинные и черные космы ветвей, свисавшие почти до сугробов, опускаются прямо из низких туч.

Охотнику понадобилось пройти с полкилометра, прежде чем показалась темная густая стена ельника. Дойдя до первых елей, он вынул из-за пояса топор и принялся обрубать нижние лапы для подстилки. Неожиданно Владимир опустил занесенный топор. Ему показалось, что у самой вершины сопки, там, где кроны деревьев сливались с небом, мелькнул огонек.