Генри Хаггард - Ледяные боги

— Волчьи щенки и волки подчас бывают очень полезны, Аака, — задумчиво произнесла Тана и стала прислушиваться к разговорам своих соседей.

Как только потрясающее заявление Ви было понято его слушателями, началось великое смятение. Все мужчины, у которых не было жен и все мужчины, которые желали чужих жен, кричали от радости, и их поддерживало немало женщин, бывших вторыми, третьими и четвертыми женами и, следовательно, не пользовавшихся достаточным вниманием. Но с яростью протестовали против нового закона именно многоженцы.

Споры были шумные и долгие и, наконец, закончились компромиссным решением. Многоженцы согласились принять закон при условии, что им разрешат сохранить ту жену, которая им больше по сердцу, а также вообще менять жен по общему согласию всех участвующих в деле. Племя, достаточно терпимое, согласилось на это. Протестовал только Ви.

Ви горел энтузиазмом реформатора и хотел показать пример:

— Пускай каждый поступает, как ему заблагорассудится, но знайте все, что я, вождь, никогда не женюсь на другой женщине, покуда моя жена жива; не женюсь, даже если она будет просить об этом, что вряд ли случится. Внимай, о народ: я вновь клянусь богами, что не возьму другой жены. Если же наступит время, когда я ослабею и обезумею и явится мне искушение нарушить клятву, то да проклянут боги, если это случится, не только меня, но и весь мой народ поголовно, от мала до велика…

Слушатели заволновались, и кто-то крикнул:

— Почему?

— Потому, — пылко заявил Ви, — что зная, сколько бед мой проступок может навлечь на ваши головы, я не поддамся безумию, ибо я вождь и защитник. Если же я обезумею, вы можете убить меня.

За этим потрясающим заявлением наступила тишина.

Через некоторое время Хотоа-Заика задал вопрос:

— Если мы даже и убьем тебя, Ви, чем это поможет нам, раз проклятие, о котором ты просил богов, уже обрушится на наши головы? И кто же вдобавок осмелится пойти против тебя, когда ты вооружен чудодейственной секирой, которой разрубил Хенгу надвое?

Прежде чем Ви успел придумать подходящий ответ, — вопрос был задан хитро и о возможности его он не подумал, — снова начался общий шум. Много женщин приняло участие в обсуждении, и кричали они во все горло. Таким образом, Ви ответить не удалось.

Наконец, выступили вперед трое — весьма зловещая тройка: Пито-Кити-Несчастливый, Хоу-Непостоянный и Уока-злой Вещун. Ораторствовал за всех Уока.

— Вождь Ви, — заговорил он, — народ слыхал твои речи о законах брака. Многие слова твои не пришлись нам по сердцу, ибо ты отменяешь старинные обычаи. Все мы признаем, что что-то нужно сделать, прежде чем племя погибнет. Ведь у тех, у кого много жен, детей не больше, чем у тех, у кого одна жена. Да и холостяки становятся убийцами и похищают не только жен, но и иное добро. Поэтому мы принимаем новый закон сроком на пять лет — срок достаточный, чтобы понять, что этот закон может дать нам. Мы запомнили твою клятву не жениться на другой жене, покуда Аака тебе жена, запомнили, что предашь себя проклятию богов, если нарушишь клятву. Мы не думаем, что ты сдержишь эту клятву; ведь ты вождь. Но если ты нарушишь клятву, мы уж проследим, чтобы проклятие обрушилось на тебя. Что же до того, что ты призываешь проклятие на все племя, — до этого нам вообще дела никакого нет, в это мы вообще не верим. Чего ради должен страдать народ от того, что ты нарушишь клятву? Боги отомстят злодею, а не невинным. Поэтому от имени моего народа я говорю: мы принимаем твой закон, хоть я-то лично полагаю, — из отказа от старинных обычаев ничего доброго выйти не может. Думаю, скоро на тебя обрушится проклятие и скоро ты умрешь.

Так говорил Уока-Злой Вещун, оправдывая свое прозвище. Сказав это, он ушел вместе со своими спутниками и смешался с толпой.

Стало уже темнеть, потому что все споры заняли немало времени: к тому же многие ускользнули, чтобы попытаться воспользоваться возможностями иного и внезапного переворота в брачном законодательстве.

Поэтому Ви отложил обсуждение своего следующего закона, касающегося младенцев женского пола, на другой день.

Племя разошлось.

Эту ночь Ви спал в хижине, в которой жил до того, как стал вождем. За ужином он попытался поговорить с Аакой о своем великом новом законе. Она с минуту слушала, затем ответила, что с нее хватит всех разговоров за целый день, нужно поужинать и поговорить о действительно серьезном деле — как ей делать запасы на зиму теперь, когда она — жена вождя племени. А если ему так уж хочется продолжать болтовню о пустяках, — пускай обращается к своему советнику Пагу.