Густав Эмар - Следопыт

— Благодарю вас за это разъяснение! Для меня особенно отрадно знать, что дон Фабиан не только не разгласил нашей тайны, но, упомянув о ней, имел, очевидно, намерение расположить вас в мою пользу и заручиться для меня, на случай надобности, вашим содействием.

— Вам нет причины сожалеть об этой откровенности дона Фабиана, друг мой, так как он доверился человеку вполне порядочному и преданному вам, а потому, — сказал сашем, — советую вам немедленно сообщить нашему новому другу все, что ему необходимо будет знать, чтобы иметь возможность помогать нам словом и делом.

— Да, да, но только позвольте мне для большей ясности всего последующего сослаться на некоторые исторические факты и события.

— Сделайте одолжение, мы слушаем. Дон Порфирио начал так:

— Эрнандо Кортес, конкистадор, завоеватель Мексики, этот гениальный авантюрист, как его называли, был не только великим мореплавателем, человеком предприимчивым и смелым, искусным полководцем, но и гениальным политиком. Овладев Мексикой и став полным ее господином после смерти несчастного Монтесумы, он воспользовался паническим страхом мексиканцев и утвердил свое владычество в стране не столько силой оружия, сколько хитростью, вступив в союз с вассальными царями и владетельными государями, данниками императора Монтесумы.

Вскоре вся Мексика покорилась, признала законы победителя и смиренно склонилась под его ярмо. Повсюду царили полнейший мир и тишина.

Но Эрнандо Кортес не обманывался этим внешним спокойствием, которое таило в себе бурю. Правда, сопротивления вооруженной силой более не было, но с минуты на минуту могло произойти неожиданно всеобщее поголовное восстание, и пришлось бы все начинать сначала. Население Мексики достигло тогда двадцати с половиной миллионов душ, а испанцев насчитывалось едва-едва четыре тысячи, — и то рассеянных по всему лицу обширной мексиканской территории. Между тем постоянные сношения покоренного народа с их победителями открыли мексиканцам глаза на многое, в чем они прежде заблуждались: так, они теперь поняли, что эти надменные пришельцы — такие же люди, как и сами они, подвластные тем же естественным законам, с теми же физическими потребностями, имеющие за собой одно только преимущество, а именно — превосходство оружия и лошадей — этих быстроногих животных, которые носили их, как на крыльях. Но этим оружием, которое, как они думали вначале, способно поражать молниями небесными, они без труда научатся впоследствии владеть, а лошадей, которых они считали сверхъестественными созданиями, сумеют приручить, обуздать, и тогда, сильные своей численностью, они разом обрушатся на испанцев, подавят их и сотрут с лица своей земли. Положение покорителей было весьма шаткое. Эрнандо Кортес решил тотчас же помочь горю, не дожидаясь критического момента.

В ту пору мексиканская аристократия была еще очень многочисленна и пользовалось громадным авторитетом в народных массах, которыми она управляла по своей воле. К этой-то аристократии и обратился Эрнандо Кортес: он издал указ, что все лица привилегированного сословия, которые пожелают принять христианство, отказавшись от своих языческих верований, и согласятся вступать в браки с испанцами, сохраняют за собой не только все свое состояние, земли и другие богатства, но также все свои титулы и привилегии, которые будут признаны и утверждены испанским правительством, и что, кроме того, эти лица будут пользоваться во всем одинаковыми правами с покорителями.

Как известно, во всех странах мира богатые и знатные классы обыкновенно относятся довольно безразлично к вопросам патриотизма, когда им обеспечивают спокойное, свободное обладание их землями и имущественными благами, и когда им наобещают всякого рода титулов, почестей и привилегий.

Так случилось и тут. Знатные мексиканцы благосклонно приняли декрет конкистадора и поспешили принять его заманчивые предложения. Представители знати и аристократия в Мексике принадлежали к расе инков, следовательно, были белолицы, а не краснокожи, почему через два-три поколения их уже нельзя отличить под их новыми христианскими именами от природных испанцев.

Не прошло и полугода, как вся мексиканская аристократия приняла христианство и стала самой верной союзницей испанцев; теперь последним уже нечего было опасаться в случае возмущения или восстания; эти новообращенные христиане, как их называли, станут на сторону испанцев, в этом не могло быть сомнения.