Беттина Белитц - Невероятно пламенный (ЛП)

- Кроме того - кроме того у меня вероятно начался переходный возраст, а тогда ведь всё меняется, не так ли? - спросила я. Что за глупое оправдание. Да, мне было тринадцать и я вот уже как полтора года было влюблена в Сеппо, но у меня пока не было не одного прыща, и я не хихикала постоянно, как Софи, а бюстгальтер и подавно был мне не нужен. Конечно я уже давно не чувствовала себя ребёнком. Совсем нет. Но, в сущности, я никогда не хотела говорить об этом маме. Потому что мама только и ждала этого, что у неё появиться возможность вести со мной какие-нибудь неприятные разговоры на женские темы, и подчёркивала уже несколько лет при каждом удобном случае, что её дочь опаздывает в половом созревание. Из её рта это звучало почти так, будто это что-то плохое, опаздывать в половом созревание. Казалось, мама только того и ждала, увидеть меня в переходном возрасте.

Но я не хотела хихикать, не хотела, чтобы у меня появились прыщи и носить бюстгальтеры, а потом ещё разговаривать об этом с мамой. Я просто хотела сразу вырасти, без всего этого хлама. Но теперь я по глупости преподнесла ей как раз то, на что она уже так долго надеялась.

Леандеру, казалось, это понравилось. Он ухмыльнулся мне и поднял вверх большой палец.

- Классный переход, Люси. Теперь последует разговор о сексе, вот увидишь!

- Я уже всё знаю об этом! - заорала я на него и в то же момент прикусила язык.

Полная раскаяния я посмотрела на маму.

- Я имею в виду, я ... ах мама, это всё так ужасно сложно ...

- О да, моя дорогая, это точно! - воскликнула мама со слезами на глазах и крепко прижала меня к своей груди. Я ахнула. Объятия мамы могли быть опасными. Свои мышцы, натренированные метанием диска, она контролировала не лучшим образом, когда начинала реветь. Это было похоже на то, что у меня получалось с размахом. – Значит, теперь это случилось, моя маленькая девочка выросла.

- Хм - да. Пожалуй, так, - пробормотала я.

- Она никогда не вырастит, - прозвучало от подножия кровати. - Мне придётся ждать до потери пульса.

- Если ты хочешь что-то узнать, Люси, ты всегда можешь спросить меня! Всегда! - она подмигнула мне заговорщически. - Ты уже ...?

- Нет, я не делала этого, - ответила я быстро, хотя не была уверена, что мама вообще имела в виду. Но чем бы это ни было, эти темы предназначались определённо не для ушей Леандера.

- Я бы хотела побыть теперь немного одна, - сказала я и постаралась по возможности сделать девическое выражение лица. Леандер, сделав кувырок назад, свалился с кровати.

- Неужели я вижу это! Гадкий утёнок пытается смотреть как лебедь! Аллилуйя! - загоготал он.

- Конечно же я оставлю тебя одну, конечно моя дорогая! О, это всё так захватывающе ... - Мама встала, поцеловала мои волосы и исчезла из моей комнаты.

Но Леандер не собирался исчезать. При том, что моё желание побыть одной, относилось к обоим и это он хорошо знал. Он забрался на мой письменный стол, скрестил небрежно ноги, опёрся руками на колени и не переставал показывать мне свою ямочку на щеке.

- Ты можешь, наконец, перестать так глупо ухмыляться? - набросилась я на него, - Это не смешно! Мама думает, что у меня расстройство приёма пищи, потому что ты постоянно опустошаешь наш холодильник, и я всегда должна приносить тебе лишнюю порцию в комнату!

В первые дни, после того, как Леандер создал своё тело, ему не нужно было ни много еды, ни много сна. Но теперь он жрал, как лошадь. Это стало привлекать внимание.

- Это ведь хорошо, что твоя мать заботится о тебе. Меня это вполне устраивает. Мы любим обеспокоенных матерей. Тогда нам не нужно так много... - Он сам прервал себя и стал смотреть подчёркнуто невинно из окна.

- Не так много работать, да?

- Опля, поймала с поличным, - сказал он беспечно и снова самовлюбленно усмехнулся. Между тем это уже больше не было тайной, что у Леандера были фазы, когда он был донельзя ленивый. В другие моменты он был чересчур рьяный и причинял больше вреда, чем пользы, как вчера, когда он как сумасшедший бегал по квартире и задувал свечи. И потом он ещё надеялся, что сможет сделать карьеру.

Мне ничего другого не оставалось, как отдать ужин Леандеру, а самой обойтись без него. Мама и папа отвозили бабушку Анни домой, а затем были приглашены на рождественский ужин к одной знакомой супружеской паре в Огерсхайме, тоже содержащей похоронное бюро. Мама поставила в холодильник для меня порцию гуляша из дичи, который принесла с собой бабушка Анни. Я любила её гуляш, а ещё больше я любила её домашние клёцки. Я всё подогрела, бухнула перед ногами Леандера и использовала возможность, чтобы одеть в коридоре куртку и исчезнуть. Помирать с голоду я ни в коем случае не собиралась.