Генри Хаггард - Она. Аэша. Ледяные боги. Дитя бури. Нада

— Убейте его! Убейте собаку и всех пришедших с ним!

— В эту игру и я умею играть! — отвечал Умелопогас. — Народ Секиры! Неужели вы будете ждать, чтобы вас перебили эти паленые крысы? — и своим топором он указал на воинов, невредимо вышедших из огня, но лица которых были опалены.

Ответом на его слова был громкий крик, а за криком неудержимый смех. Воины Умелопогаса кричали:

— Нет, Убийца, мы не станем ждать нападения! — они поворачивались направо и налево, чтобы встретить врага. Умелопогас отскочил назад, чтобы стать во главе своих людей, вперед кинулись воины Дингана, чтобы исполнить волю царя. Галаци-волк бросился к Дингану и, размахивая своей дубиной, закричал громким голосом:

— Стой!

Опять наступило молчание, все видели, что тень от дубины лежала на голове Дингана.

Динган взглянул на великана, стоявшего над ним, почувствовал, как тень блестящей дубины холодком легла на его лоб, и опять задрожал, но на этот раз от страха.

— Идите с миром! — сказал он.

— Хорошее слово, царь! — заметил Волк, улыбаясь. Он медленно, спиной, стал отступать к своим войскам, говоря:

— Хвалите царя! Царь приказал своим детям идти с миром!

Но как только Динган перестал чувствовать тень смерти на своей голове, ярость вернулась к нему, он намерился приказать своим воинам напасть на народ Секиры, но я остановил его:

— В этом приказании таится твоя смерть, царь. Убийца ногами растопчет твоих малочисленных воинов, и снова дубина взглянет на тебя!

Динган понял, что я говорю правду, и не отдал опасного приказания: при нем остались только те воины, которые, избегли огня, все остальные были посланы в Наталь, чтобы истребить буров. Но он жаждал крови, а потому обратился ко мне.

— Ты изменник, Мопо, как я давно предполагал, и я поступлю с тобой, как эта собака со своим неверным слугой! — и он бросил в меня ассегай, который держал в руке.

Я видел его движение и предвидел удар. Подпрыгнув высоко в воздух, я увернулся от него и пустился быстро бежать, а за мной погналась часть царских воинов. Бежать пришлось недалеко, до последней роты народа Секиры. Шедшие сзади устремились мне навстречу. Воины, гнавшиеся за мною, чтобы убить, отстали.

— Здесь, у царя, мне более нет места, сын мой! — сказал я Умелопогасу.

— Не бойся, отец, я найду тебе место! — отвечал тот.

Тогда я обратился к преследовавшим меня воинам:

— Передайте царю: нехорошо сделал он, что прогнал меня! Я, Мопо, посадил его на царство и я один могу его удержать на этом месте. Так скажите ему, что будет еще хуже, если он станет разыскивать меня. День, когда мы еще раз встретимся лицом к лицу, будет днем его смерти. Так сказал Мопо-врач, который еще никогда не предсказывал так, что предсказанное не сбывалось!

И мы удалились из крааля Дингана. Увидел я снова тот крааль, чтобы предать пламени все, чего Динган не уничтожил. Когда же я опять встретился с Динганом… но рассказ об этом впереди, отец мой.

Мы удалились из крааля…

Дингана отвлекла война с анабоонами, которая вспыхнула из-за уничтожения белых людей, и у него не оставалось свободных воинов, чтобы мстить незначительному вождю.

Но ярость его была так велика после всего случившегося, что он по своему обыкновению отправил в лучший мир много пленных людей, чтобы удовлетворить жажду мщения.

В пути Умелопогас рассказал мне все, что случилось при нападении на галакациев и о своей встрече с Надой.

Мы дошли до подножия Горы Привидений и взглянули в каменное лицо старой колдуньи, которая вечно сидит на высоте и ждет кончины мира. В ту же ночь мы дошли до крааля народа Секиры и с громким пением вступили в него. Галаци не вошел с нами, он отправился на гору собирать свою стаю волков. Мы слышали, как волки приветствовали его громким воем.

Мы подошли к краалю, и все женщины и дети вышли нам навстречу во главе с Зинитой, старшей женой Умелопогаса. Встретили они нас радостно, но когда увидели, как много не хватает воинов, которые месяц назад выступили в поход, радость их сменилась печалью и рыдания вознеслись к небу.

Умелопогас нежно приветствовал Зиниту, но мне показалось, что нежность эта была неискренняя. Сначала она кротко разговаривала с ним, но когда узнала все, что случилось, ее кротость превратилась в резкость, она начала бранить меня и гневно набросилась на Умелопогаса.

Как много лет прошло… А недавно я слышал, что Умелопогас бежал на север и стал бездомным бродягой, и случилось это также из-за женщины, которая предала его и обвинила в убийстве Лусты, который был, как и Галаци, его названным братом. Не знаю, как все это случилось, но этот сильный и свирепый человек страдал той же слабостью, что и дядя его Динган. Слабость эта погубила его, и я более никогда не увижу своего питомца.