Владимир Динец - Песни драконов. Любовь и приключения в мире крокодилов и прочих динозавровых родственников

Несмотря на тотальный бардак, Мадагаскар – одна из моих любимых стран. Там жуткая нищета, инфраструктура на уровне пятнадцатого века (сто километров иногда приходится ехать неделю), а экология в очень плохом состоянии. Но если вам удается добраться до сохранившегося леса, вам начинают каждые несколько минут попадаться совершенно удивительные существа. Хамелеоны размером со спичку или почти в метр длиной, шаровидные кузнечики величиной с кулак, огромные ночные бабочки с длиннющими “хвостами”, похожие на ежей тенреки, которые переговариваются, треща иголками, светящиеся зеленым светом наземные пиявки, похожие на пуму фоссы с хвостами длиннее, чем сами звери, мышевидные лемуры, помещающиеся в ладони… Вы никогда не знаете, что обнаружится в следующем дуплистом дереве или куче сухих листьев.

Биологи называют Мадагаскар “седьмым континентом” за необычность и поразительное разнообразие природы. Остров отделен от Африки проливом шириной меньше пятисот километров, но там сильное течение, так что пересечь пролив непросто. Только горстка нелетающих животных сумела через него перебраться. Все шестьдесят видов лемуров произошли от одного удачливого предка. То же самое относится к полусотне видов хамелеонов, всем змеям острова и всем хищным млекопитающим. Даже люди очень долго не могли справиться с течением: первые поселенцы прибыли на Мадагаскар не из соседней Африки, а с островов нынешней Индонезии, проплыв тысячи километров по Индийскому океану.

Для крокодилов, однако, пролив не был серьезным препятствием. Первыми его преодолели странные рогатые крокодилы. Когда люди пришли и истребили всех крупных животных Мадагаскара – лемуров размером с медведя, слоновых птиц эпиорнисов, горных бегемотов и так далее, – рогатые крокодилы вымерли. Но вскоре с материка прибыли нильские крокодилы, способные прокормиться мелкой живностью. За последние пятьсот лет они полностью заселили западное побережье острова и теперь расселяются по восточному. Они не вырастают больше трех с половиной метров, но все же убивают по два-три человека в год.

Декабрь – лучший месяц на острове. В лесах востока не так часто, как в другое время года, идут дожди, а в пустынях запада, наоборот, проходят первые грозы, и причудливые колючковые леса буквально на глазах покрываются свежей зеленью и цветами. Вдобавок у лемуров рождаются детеныши, а на центральном плато не так холодно по ночам.

Стасе с Шурой ужасно хотелось увидеть Мадагаскар, а я был очень рад туда вернуться. Но времени у нас было совсем мало. Мы нашли только одного крокодила, и он не “пел”. Позже мне удалось связаться с сотрудником крокодиловой фермы в Марокко, где все животные были мадагаскарского происхождения. Судя по его описаниям, их “песни” ничем не отличаются от “песен” нильских крокодилов в Африке.

У меня уже были данные с двух пар точек: одной в центрально-южной части Африки (Полоса Каприви и Южная Луангва), другой на крайнем юге области распространения нильского крокодила (Крюгер и Сент-Люсия). Чтобы доказать, что найденные мной различия в “песнях” не обусловлены климатом, надо было добавить еще одну пару, по возможности с севера континента. Крокодилы почти исчезли в Египте и полностью вымерли в Израиле и Сахаре. Работать в Судане или Мали было бы слишком трудно. Поэтому мы решили, что встретимся в конце февраля в Эфиопии.

Пока что Стася и Шура остались на Мадагаскаре, а мне надо было возвращаться в США. В университете накопилось множество дел, и очень хотелось увидеться с Настей.

В Йоханнесбурге у меня было несколько часов перед рейсом в Нью-Йорк, так что я съездил в маленький заповедник возле Претории. Окрестности города было не узнать. В саваннах только что прошли первые дожди, и плато напоминало хорошо поливаемый газон. За один вечер я нашел больше змей, чем за пять предыдущих месяцев. Через дорогу десятками ползли плюющиеся кобры, изящные зеленые бумсланги и шумящие гадюки. Каждый раз, как я вижу этих толстых, медлительных гадюк, я вспоминаю книгу Куки Галлманн “Мне снилась Африка” и радуюсь, что она не переведена на русский и моя мама ее не прочитает. Это описание жизни автора в Кении, заканчивающееся жуткой смертью ее единственного сына от укуса шумящей гадюки.

Забрав в Нью-Йорке машину, я поехал прямиком в Теннесси. Северная Америка в декабре напоминала Африку в сухой сезон: затянутое дымкой серое небо, голые деревья, мертвая трава…