Чарлз Робертс - Лесной бродяга (рассказы и повести)

Тогда он снова снял свою куртку и принялся ловить гневную птицу, которую он избрал своей спасительницей.

Хотя каждое движение причиняло ему боль не менее жестокую, чем накануне днем, он теперь окреп и мог лучше владеть своим телом. Прежде чем приступить к охоте, он отрезал кусок куртки, чтобы обкрутить им ногу орленка и таким образом крепко привязать его, не поранив. Птица вдруг стала ему очень дорога.

Он приближался к ней с большой осторожностью, держась боком к выступу, чтобы добыче его осталось возможно меньше простора для бегства. Когда он приблизился, птица обернулась и остановилась прямо против него, с угрожающим видом подняв свое здоровое крыло и широко открыв свой внушительный клюв. Держа куртку наготове, чтобы в удобный момент ее набросить, Хорнер осторожно пополз вперед. Он был настолько поглощен своим делом, что почти не чувствовал боли в ноге, хотя в сущности волочил ее за собой. А молодой орел не двигался с места и не спускал с него глаз, суровых и острых, как стекло.

Вдруг легкий трепет пробежал по всему телу птицы. Она съежилась, взъерошив перья, и опытный, осторожный взгляд Хорнера заметил, что она готова отскочить в сторону. Тогда, держа куртку за рукав, он быстрым движением швырнул ее вперед. По счастливой случайности, на которую он вовсе не рассчитывал, куртка при падении раскрылась и упала прямо на шею и больное крыло птицы, совершенно ошеломив и ослепив ее. С оглушительным криком она подпрыгнула в воздухе, выпустив когти и бешено царапаясь ими. Но Хорнер в мгновение ока схватил ее за другое крыло и, пригнув его вниз, налег на нее, чтобы обезвредить ее грозные когти. Один раз они все же вонзились в его ушибленную ногу, но нога без того так сильно болела, что ему было все равно. В одну минуту он связал своего беспомощного пленника и потащил его к крепкому кусту на середине площадки. Здесь он обмотал ногу орленка лоскутком своей фланелевой куртки и, обкрутив ее куском проволоки, благополучно привязал к кусту вдвойне скрученной веревкой в несколько ярдов длины.

Когда он, довольный, кончил это дело и занялся своей курткой, в голове его блеснула мысль о том, какое было счастье, что не было при этом стариков-орлов, чтобы помешать ему. Он взглянул вверх и увидел мрачную тень, с быстротою молнии ринувшуюся вниз из небесной синевы. Он едва успел опрокинуться на спину, приподняв руку, чтобы защитить свое лицо и ногу, чтобы отразить нападение. Воздух наполнился шумом этого молниеносного полета. Невольно он полузакрыл глаза. Но удара не последовало, только волна воздуха хлестнула ему в лицо. Не осмеливаясь вступить в открытый бой, хотя и готовый обороняться, орел, уже приблизившись футов на пять к выступу, распростер свои крылья, взвился вверх и там повис, испуская грозные крики. Хорнер увидел, что это была самка, и погрозил ей кулаком. Если бы это был его старый знакомец и противник самец, то он не отделался бы так легко.

В замешательстве и горе мать опустилась в гнездо, рядом со вторым орленком. Тогда, не спуская с нее глаз, на случай, если бы она возобновила свое нападение, Хорнер ловко стащил с молодого орла свою куртку и пополз обратно, избежав злобного удара когтей своего гневного пленника. Напрасно орленок дергал веревку и кусал проволоку. Наконец он, по-видимому, понял, что все его усилия ни к чему не приведут. Он сел, неподвижный, как скала, и, не мигая, стал пристально смотреть на своего тюремщика.

Через час, когда солнце уже нагрело воздух и Хорнер, утолив свою жажду из источника, напрасно пытался насытиться корнями трав, вновь появился самец-орел. Тяжело взмахивая крыльями, он летел с самого далекого конца озера. В когтях у него болталась какая-то добыча, и Хорнер тотчас же увидел, что это была утка.

– Отлично, – пробормотал он. – Я всегда гораздо больше любил птицу, чем рыбу.

Приблизившись, орел, по-видимому, заметил, что положение орленка изменилось. Он медленно кружился несколько минут в воздухе, пронзительно крича, словно о чем-то спрашивал. Призывы птенца заставили его, однако, спуститься и отдать ему добычу. Хорнер тотчас же пополз к орленку. Тот уже раздирал теплое тело добычи на части. Злобная и голодная птица, казалось, собиралась бороться за свои права. Однако последний урок, полученный ею от непобедимого ее властелина, внушал ей страх перед ним. Внезапно она отскочила в сторону, насколько это позволяла веревка. Хорнер подобрал растерзанную добычу. Тем временем аппетит его прошел. Он еще не настолько проголодался, чтобы есть сырое мясо. Бросив добычу обратно ее законному хозяину, он с трудом потащился обратно, чтобы накопать себе корней.