Хайнц Зильман - В стране драконов и сказочных птиц

В сороковых годах нашего столетия из Америки и Европы на архипелаг понаехали привлеченные романтическими описаниями в книге Уильяма Биба "Галапагосы - край света" искатели мнимого рая, мечтавшие на зачарованных островах насладиться общением с нетронутой природой. Но многие нашли здесь печальный конец или пропали без вести. Сейчас на Галапагосах царят мир и покой. Изолированные от остального света островитяне с особой остротой чувствуют свою зависимость друг от друга и стремятся жить в дружбе.

Для зоологической науки острова предоставляют уникальную возможность изучать влияние среды на процесс видообразования. Большинство наземных обитателей, за исключением одичавших домашних животных, ведут свое происхождение с западного побережья Южной Америки. Тем или иным способом они были доставлены Перуанским течением на совершенно безжизненные из-за своего вулканического происхождения Галапагосские острова. Не все принесенные существа приспособились к новым условиям, многие погибли. Те же, кому удалось сохранить жизнь, оставили потомство и размножились спустя долгое время и бесчисленный ряд поколений. Но за миллионы лет среда путем отбора превратила эти виды в новые, лучше приспособленные к новым условиям. Таким образом, Галапагосы - это экспериментальная зоологическая лаборатория природы.

До середины прошлого столетия господствовало убеждение, что все виды царства животных живут на Земле с первого дня сотворения их богом. И род человеческий будто бы появился тоже сразу в своем теперешнем виде. Никогда не было никаких перемен, и ни одно творение господа не изменилось со временем. Животные далекой древности вымирали благодаря катастрофам, но ничего нового в ходе времени не возникало. Лишь немногие ученые отваживались усомниться в истинности этого господствовавшего в науке и христианской религии учения. Но их голос не был услышан, тем более что доказать свои догадки они еще не могли. При этом все видели, что благодаря племенному отбору человек изменяет домашних животных, приспосабливая их к собственным нуждам. От диких лошадей произошли самые различные породы верховых, скаковых и упряжных лошадей. А что у таксы и сенбернара был общий предок, даже представить себе трудно. Почему бы, собственно, силам, управляющим природой, не осуществить подобные преобразования в ходе бесконечно долгого времени?

Чарлз Дарвин, один из гениальнейших естествоиспытателей, которого подарила миру Англия, уже в юные годы заинтересовался этими проблемами. Ему не было и 25 лет, когда в 1831 году он получил предложение принять участие в научной экспедиции вокруг света на борту парусного судна "Бигль". Целых шесть лет проплавал "Бигль" в Южных морях, посетив Австралию и Тасманию, Новую Зеландию и Огненную Землю, а также группы островов в Тихом и Индийском океанах. Останавливался "Бигль" и на Галапагосских островах. Там Дарвин пришел к основополагающим выводам, определившим всю его дальнейшую жизнь как ученого.

От пытливого взгляда Дарвина не ускользнуло, что черепахи каждого из островов несколько различались между собой. У одних панцирь спереди был круто выпуклым, другие выглядели равномерно округлыми, у третьих спина была плоской. Те черепахи, которые питались преимущественно кактусами, имели особенно длинные и подвижные шеи; иначе бы им не дотянуться до пищи. Очевидно, каждая форма была предназначена для определенной цели и соответствовала условиям среды, в которой жила. При этом расстояния между территориями, которые занимали эти разновидности, часто измерялись всего несколькими километрами. Это были морские проливы между островами. На острове Исабел? (Албемарл) нашли даже две различные формы, причем каждая обитала в районе одного из двух давно потухших вулканов. По-видимому, условия жизни для них оказались не совсем одинаковыми. Так как все черепахи принадлежали к одному виду, в давние времена попавшему на острова, то отклонения в форме тела, должно быть, возникли лишь под воздействием новых условий окружающей среды.

За этими наблюдениями последовали многие другие, и процесс изменения организмов выявился еще яснее. Так, бакланы на Галапагосах утратили способность летать, и от крыльев у них остались лишь культи. Это можно было объяснить только тем, что здесь у них не было никаких врагов, а для ловли рыбы в кишащих пищей бухточках крылья не требовались. Игуаны Южной Америки, питавшиеся главным образом молодой листвой деревьев, превратились здесь в морских игуан. Им пришлось научиться кормиться водорослями и нырять в соленой воде среди скал, так как на суше пищи в достаточном количестве не было. Исходная группа вьюрков расщепилась здесь на 12 видов и еще большее число форм. Особенно четкие различия обнаруживались в строении клювов этих птиц. Дарвин предположил, что все эти формы развились на основе различной специализации в питании.