Виктор Потиевский - Риса

Позднее она нередко вспоминала эти минуты как самые счастливые в своей жизни. Ей часто потом казалось: не было ничего лучше тех дней и часов, когда подрастали её рысята, когда они были с ней, урчали во сне и, обнимая её мягкими лапами, прятали свои головы в её тёплой шерсти...

6. УРАГАН

Риса прошла по склону лесистого холма, спустилась в низину. Рысята промышляли неподалёку. Она долго шла по звериной тропе, останавливаясь и приглядываясь, как обычно, когда вдруг над головой раскатилось:

- Карл!

Риса замерла. Старый ворон никогда просто так, без дела, не заявлял о себе. Он или предупреждал кого-нибудь, или насмехался, или высказывал неудовольствие. Но попусту не каркал. Риса видела, как он вертел головой и смотрел сверху на неё.

- Карл! - сказал он громко ещё раз. Рысь стояла, осматривалась и принюхивалась. И она уловила едва заметный запах человека и железа. Он был очень слаб, этот запах. Потому что его забивал сильный дух можжевельника. Большой куст рос рядом, но можжевельником почему-то пахло и от тропы, и от того места на тропе, где Риса теперь уже разглядела незнакомый предмет, малозаметный, но сделанный человеком, - потому что человеком всё-таки пахло. Это был капкан. И приготовлен он был не для Рисы. Она не знала, что это такое... Спасибо старому Карлу - она сошла с тропы и далёко лесом обогнула тревожное место. Умный зверь, уже побывавший в ловушке, становится вдвойне осторожен. И тогда не помогают человеку его хитрости: ни маскировка капкана, ни вываривание его с можжевеловыми ветками. Зверь в капкан не идёт. И далеко обходит всё, что связано с человеком...

А свой старый ворон есть в каждом лесу. Он всегда предупреждает об опасности. Так уж устроена природа: обязательно должен быть старый чёрный ворон, который предупредит.

Приглядитесь когда-нибудь, проходя по лесной опушке, - и вы увидите: он сидит на самой высокой вершине. Выше всех. И внимательно обозревает окрестность.

В этот день, хотя было тихо и сухо, что-то безпокоило Рису. Она даже хотела пропустить предрассветную охоту и остаться с рысятами. Она не могла понять, что именно её тревожило. И всё-таки вывела рысят в лес, потому что они были голодны. На этот раз им не очень повезло. Все звери и птицы попрятались, и пойман был один болотный кулик на всех. Длинноносого поймала сама Риса.

Воздух пах как-то непривычно, и эта заставило Рису повернуть к логову, так и не завершив полной удачей охоту. Уже начинался день, когда внезапно стало совершенно темно и хлынул ливень.

И тут Риса вспомнила: точно так же пахло в ту самую ночь, когда у неё появились малыши. Правда, тогда ливень не был таким сильным и хлёстким, но этот тревожный запах она почувствовала впервые в ту страшную ночь, когда спасалась от грозы. И второй раз - сегодня, чутьё не обмануло её.

Густой, поразительно плотный ливень буквально захлестнул землю, деревья, стеной встал перед Рисой и рысятами. Они спешили. Цепляясь когтями за корни и траву, рвались к своей скале. Гроза грохотала, но ливень казался страшней грома и молний. Рысята с трудом перебирались через потоки воды, которые сбегали с лесных холмов. Вода летела и несла сорванные ветром ветви, сучья, кусты. Ветер ревел вместе с ливнем, будто пытался стереть с лица земли семью рысей. Риса видела, как в водяной лавине переворачивались убитые ураганом птицы. И когда вдруг сорвало с тропы одного из рысят. Белогрудого, и вода понесла его вниз, рысь, обезумев, бросилась в поток, перевернулась через голову, ударилась о камни и всё-таки схватила сына за холку. Схватила и стала вытаскивать из воды. Она несла его, как носила когда-то, когда он был маленьким. Но рысёнок стал крупным и тяжёлым, лапы Рисы скользили, не слушались, а она рвалась к большой ёлке, к её крепким спасительным корням. Как всякая мать, она в эти минуты совсем забыла о себе, о своей безопасности. Она не замечала, как хлёсткие прутья дождя били её по глазам, как острые сучья, увлекаемые потоком, кололи её, ноги её были изранены острыми камнями...

Она выбралась вместе с рысёнком под раскидистые лапы старой ели. Вода потока обдавала Рису с рысёнком, но дождь их здесь не доставал. Неподалёку, обхватив толстый корень лапами, держался второй рысёнок. Наверх они не решались залезть, потому что порывы ветра сорвали бы их с ёлки...

Вода, бушующая совсем рядом, превратилась в чёрную бурную реку, и Риса видела всё, что неслось, увлекаемое течением. Кроме убитых птиц, вода уносила несколько зайцев. Некоторые из них ещё боролись, другие уже погибли, и свирепая стихия швыряла их безжизненные тела.