Анатолий Тумбасов - Шмель на этюднике

Хорошо пройтись на лыжах, посмотреть, как зимует лес, повстречаться там с кочующими стайками птиц, передразнить горластую ворону. А смягчится погода, невольно выберешься за город с этюдником, одевшись потеплее. Иной раз часа три простоишь, пока напишешь зиму. Интересно писать заснеженную природу: белое на белом холсте. Лишь небо в контрасте к белому темное, но писать его надо прозрачно, серой краской. Пишу небо, лес, стожки, кустарники, а снег — белый холст оставляю. Так и обманул зиму: мало белой краски истратил. Это значит, холст надо подготавливать в соответствии с мотивом: белый для белого — зимний этюд, теплый, скажем, охристо-желтый — для осени; серый для пасмурного дня или туманного утра…

Деревья в лесу заснежены: румяные рябиновые кисти смотрят сверху на меня в белых шапочках.

— Здравствуйте! — сказал я и потрогал ветку, она закачалась, кисти будто закивали мне, но шапочек не сронили: холодно!

Услышал я, как скрипнула осина и потекли струйки снега. Это неспроста: в гущу леса пробирался ветер — начиналась метель. С елей повалились комья снега, они закачались, замахали ветвями и, почудилось, заголосили: «Ах, батюшки, как мы раздетые зимова-а-ать бу-у-де-е-м!» Так смотришь всегда, пишешь и фантазируешь, а иначе художник глух и слеп.

Зимой, работая в мастерской над летним пейзажем, то осенним, с радостью отмечаешь: вот когда годятся и нужны собранные этюды! Разные времена года, как в музыке Чайковского или Вивальди, звучат в душе художника и бывает, что бьешься у холста под звуки любимого скрипичного концерта или симфонии, в записях на пластинке.

Но опять же нет покоя художнику, и долго отсиживаться в городе, в мастерской грешно. Воистину нет творчества без общения с жизнью, с природой, надо собирать этюдник, альбом — новое начинается за порогом дома.