Иван Соколов-Микитов - Русский лес. С вопросами и ответами для почемучек

Высокая численность волков на заповедных территориях представляет угрозу для копытных (оленей, кабанов, косулб), на которых охотятся серые хищники. Для снижения их численности регулярно проводятся отстрелы. Однако полное истребление волков нежелательно, поскольку в первую очередь они нападают на больных и ослабленных животных, тем самым предотвращая распространение эпидемий. Борьба с волчьими стаями – дело непростое. Хищники умны и осторожны. Часто они поселяются вне заповедной территории, но совершают регулярные набеги в охраняемые угодья.

Строгой иерархии в волчьих стаях не существует. Доминирующую роль играет вожак, которым может быть как сильный самец, так и опытная волчица. Остальные взрослые волки имеют равные права. Несколько особняком держатся переярки (годовалые хищники). Однако их не обделяют добычей, они сами уступают место вожаку и другим членам стаи.

Молодые волки игривы. Насытившись, они устраивают весёлые «догонялки», имитируя преследование добычи. Взрослые хищники редко принимают участие в подобных игрищах. Они предпочитают ленивый отдых и сон.

Камышовым волком автор называет шакала – более мелкого хищника, родственного волкам. Шакалы имеют рыжую окраску. Населяют прибрежные заросли, часто поселяются вблизи населённых пунктов. Живут в норах, образуя семейную пару на всю жизнь. Основную добычу для шакалов составляют мелкие грызуны, птицы.

Северные волки не представляют собой отдельного вида, по мнению большинства зоологов. От степных волков они отличаются более крупными размерами и светлой окраской. Как правило, северные стаи не придерживаются какой-либо постоянной территории. Они сопровождают перегоняемые с одного пастбища на другое стада северных оленей, по пути изымая для себя добычу.

Зимой ветры, жёсткие и колючие, гуляли в голых макушках, и лес стонал. С еловых лап падали наземь снеговые шапки, снег под елями лежал ноздрясто. В мороз медленно осыпался с берёз иней, блестело на снегу холодное солнце, от которого у зверей и птиц рябило в глазах, по лиловым шишкам прыгали краснозобые надувшиеся снегирии вертелись синички.

Вдоль леса пролегала большая дорога, от лесной сторожки к сплавной реке. От большой дороги уходили в лес лесные стёжки и тропы, от стёжек разбегался звериный след: разгонистый заячий, строчёный лисичий и волчий, крупный, как человечья широкая ладонь. Волки избегали проложенных человеком дорог, зимою они держались кучно от страха перед лунными ночами, – глядели светящимися глазами на холодное и тёмное небо, жались задами и, не вынося лунной тоски, начинали выть. На вой отзывались в деревне собаки. Дрожа, волки поднимались, трусили между деревьев, стряхивая с кустов себе на спины серебряный иней, и, выбежав на опушку, шли гуськом через поле к овинам. От деревни пахло дымом и овцами, жалобно замирая, брехали собаки.

Каждую ночь волки подходили ближе, садились на снег, нюхали сладкий воздух и вызывали собак. Однажды заворожённая месяцем пёстренькая деревенская собачонка, не помня себя, выскочила из деревни на огороды, где на кольях трепалась прошлогодняя конопля, и завыла. Тотчас вся стая, взметая пушистый снег, ринулась через изгородь. Заворожённая собачонка не успела взвизгнуть, её затоптали в снег, и, впившись в её тощую глотку жадными челюстями, высокий худой волк взвалил её себе на костлявую спину.

Покончили с пёстренькой собачонкой в березняке на опушке, молчаливо и скоро.

Горячими языками начисто вылизали закровавившийся снег, почесались, скалясь, и гуськом медленно пошли в лес, через дорогу, к болоту, где в самой чаще было избранное на зимовье место – заросший березняком и ольхою Найденов луг.