Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 20. Золотые закаты

Но жизнь обитателей леса была бы непрерывным кошмаром, ежели каждый звук заставлял бы их вздрагивать. Этого не происходит. Инстинкты и опыт жизни позволяют мимо ушей пропускать звуки, за которыми нет опасности. И эта «фильтрация» звуков свойственна всем, включая человека. Сидя над бумагами, мы не слышим тиканья часов. Мать может спать под стук проходящего поезда, но сразу проснется, услышав в колыбели слабый голос младенца. К метро из дома я хожу по парку у стадиона «Динамо». Прямо под ногами у людей тут спят беспризорные собаки. Голоса, шарканье обуви, звуки проезжающих автомобилей их сон не тревожат. Но вот я чуть слышно пропищал мышью, и все сразу подняли головы – звук непривычный их разбудил. То же самое происходит и в зарослях леса. Мне приходилось наблюдать за лосем вблизи Внуковского аэродрома. Рев взлетающих самолетов его ничуть не тревожил, но стоило хрустнуть ветке у меня под ногой, лось сразу насторожился, стал прядать ушами и, не увидев меня, все же – от греха подальше! – покинул место кормежки.

Привыкание к звукам, не несущим опасность, занятным образом использовали в Японии сельские жители. По углам жилища они ставили клеточки со сверчками и привыкли засыпать под милую музыку, всю ночь не смолкавшую. Но они тотчас же просыпались, если сверчки вдруг «хором» смолкали. Это могло произойти, если в жилище ночью вдруг появлялся человек-вор. Тот же эффект дают часы-ходики. Таканье спать не мешает, но, помню, в детстве мы просыпались, если часы останавливались – оттого что с вечера мы забыли подтянуть гирю.

Не пропускает со дня рождения молодь птиц и зверей звуки-сигналы родителей. Их немного, но все они жизненно важные. Самый первый из них: «Замереть, не шевелиться!» Сигнал подают на разный манер многие из животных. Сигнал исключительно важен. Улететь, убежать малыш не может, сопротивление оказать – тоже, значит, спасение в неподвижности, в надежде, что не заметят. Потом появляются команды, новые, например: «Есть корм!», «Вылезайте ко мне из норы!» или, наоборот, «Немедленно в нору!». Реакция на эти материнские сигналы у животных наследственная. Как обнаружили, много – до тридцати – разных команд у лисиц, берегущих свое потомство в норах. Недавно, в июне, в Воронежском заповеднике мы пытались с помощью магнитофонной пленки, на которой записан был голос лисицы, выманить молодняк из норы. Мы даже петуха вблизи привязали, чтобы лисята поняли: их не зря вызывали. Но тщетно, то ли мы слишком грубо работали, то ли лисята, уже повзрослевшие, имели кое-какой опыт жизни, но ушли мы ни с чем, хотя, пишут, у других получается.

У волков, где мать и отец оба воспитывают выводок, случается громкая перекличка – вой. Человек, хорошо знающий повадки волков, понимающий, кто, когда и зачем в волчьей семье может подавать голос, включается, подражая вою волков, в перекличку и таким образом может определить местонахожденье семьи и даже заставить выводок «подкатиться» на выстрел.

Однажды осенью в лесу у Оки мне посчастливилось встретиться с глухариной семьей. Проезжая по тропке на велосипеде, я оказался между глухаркой и ее уже летавшим выводком. Мать энергично звала молодых глухарей, но дорога к ней пролегала как раз над моей головой. Птицы все-таки подчинились призыву, и одна за другой пролетали, почти задевая крыльями мою кепку. Вспоминаю эту минуту, как чудо: августовская тишина, заросли папоротников, и из них вылетают, обдавая волнами воздуха из-под крыльев, огромные птицы.

В природе важные звуки могут подаваться не голосом. Брачная песня дятла – удары клювом по сухому пружинистому сучку. Барашком блеют во время полетов перышки токующего бекаса. Барабанную дробь крыльями выбивает американский луговой тетерев… В мире животных немало звуков, которые песней не назовешь, – вспомним кукушку, коростеля, перепела, – но сколько радости дают человеку эти монотонные голоса леса, луга и поля!

Есть останавливающие наше внимание пересмешники – собиратели, коллекционеры различных звуков. К ним относятся ворон, скворец. Есть существа, которым, хочется думать, не чуждо чувство гармонии, красоты звуков. Среди млекопитающих – это обезьяны гиббоны, среди птиц самый яркий пример – соловей. Тут мы слышим не только данный природой голос, но и способность учиться, отбирать для сложной затейливой песни безошибочно точные звуки, дающие ощущение подлинного искусства.

И вернемся теперь к заголовку, объясним экзотическое присутствие его в беседе. Мы слышим животных. И далеко не все, но кое-что, подобно царю Соломону, научились понимать в специфическом их языке. А нас они понимают? Не в момент, когда, подражая им, мы воем, крякаем или свистим, а когда говорим на своем языке. Речь, конечно, может идти лишь о тех животных, которые входят в круг нашей жизни. Понимают ли хотя бы некоторые наши слова попугаи или собаки? Принято было считать, что нет. Сейчас кое-что пересмотрено. Я сам наблюдал попугая, который не случайно, а вполне к месту выкрикивал целые фразы. Некоторые слова, непосредственно затрагивающие их «бытие», способны понимать и собаки. И все же животные в первую очередь воспринимают интонацию нашего голоса.