Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 23. Лесные жители

Сейчас, оглядываясь назад, я вижу: эти вовремя прочитанные книги, возможно, определили мою судьбу. Я понял: оказывается, можно удивительно интересно написать о том, что лет с шести я видел в наших лугах, на речке, на болотах и в поле. Обо всем написано было просто, понятно и интересно.

Позже узнал я: книжку об ужении рыбы Аксаков написал, когда ему было уже пятьдесят семь лет. Написал, не представляя, какой успех его ожидает. Книгу сразу заметили и читали не только удильщики и охотники, но и те, кто удочку и ружье не держал в руках. Книга всех поразила пониманьем природы и силой чувства единения с ней человека. До нас дошли слова знаменитых писателей, с которыми «рыболов и охотник» из далекого Оренбуржья в одночасье стал вровень и был с восторгом принят в круг знаменитых художников слова. Аксаков на «художества» как будто не претендовал, и все-таки это была неожиданная литература, новое слово в литературе, и это все понимали. Прочтите, что было написано в журналах и письмах. Гоголь: «Никто из русских писателей не умеет описывать природу такими сильными, свежими красками, как Аксаков». Панаев: «Самой важной чертой «Записок» Аксакова является глубокое поэтическое чувство природы, которое свойственно большинству художников, и удивительная простота в изображении». Все были единодушны в оценке «Записок», все почувствовали: в литературе появился новый всеми любимый герой – Природа.

Сам Аксаков не предполагал такого успеха. «Записки» с малыми промежутками во времени были изданы трижды. «Книга облетела Россию», – писал Некрасов. Случилось то же самое, что было чуть позже с живописной картиной Саврасова «Грачи прилетели». Та же неожиданность ее появленья, та же простота и то же волнение зрителей. И почти немедленно появились даровитые последователи Саврасова – Левитан, Васильев, Шишкин, Куинджи, Нестеров, Поленов.

И Аксаков тоже был зачинателем нового направленья в литературе, показал, как важно чувство природы для жизни духовной. Появились тургеневские «Записки охотника», появился доныне непревзойденный знаток жизни рыб и способов их добычи Сабанеев, писатели Бунин, Пришвин, Паустовский, Солоухин. Все началось после Аксакова и Саврасова в середине XIX века, когда люди вдруг осознали значение природы в материальной и духовной их жизни.

И вернемся к моему восприятью аксаковских книжек. В молодости мне казалось, что все написанное Тургеневым, Аксаковым, Пришвиным о природе пропитано какими-то особыми соками и что все тайны и волшебство их рождения связаны с каким-то особенным свойством виданной ими природы. Но, побывав на родине Тургенева, в местах, где жил Бунин и охотился Пришвин, где подолгу жил Паустовский, я убедился: «магия» некоторых мест (особенно связанных с детством) действительно существует. И все же в рамках обычного лежит все, что было написано. Так же, как и везде, летают стрекозы, цветут одуванчики, ползают муравьи, кукует кукушка, отражается в речке луна. Значит, важен дар обо всем увиденном рассказать. Так рассказать, чтобы зритель/читатель пережил испытанное художником волненье.

Я понимал, что мысли мои повторятся и на аксаковской речке Бугурусланке, и все же мечтал побывать на родине человека, открывшего очарованье будничной жизни природы.

Возможность оказаться в желанном месте пришла неожиданно. Оренбургский фотограф Жданов Сергей, узнав о желанье моем, пригласил: «Приезжайте! Встречу и обогрею, провожу туда, где захочется побывать».

Сегодня на речке Бугурусланке.

И вот с другом Александром Мясковым мы сворачиваем с дороги у стрелки с надписью «Деревня Аксаково».

Место, где жил небогатый помещик Сергей Тимофеевич Аксаков, страстно любивший ужение рыбы и охоту с ружьем, сохранило очарование давних времен. Подъезжая к деревне, видишь долину между холмами, с которых спускаются полосы сосновых и дубовых лесов и смыкаются с уремными зарослями, по которым, петляя, течет тихая Бугурусланка.

Деревня в низине прячется от ветров, ничем от других нынешних лесостепных селений не отличаясь, – силикатный кирпич, шифер, палисадники и дворы. Признаки старины хранит рощица, в которой по нескольким старым липам угадывается парковая аллея. Нет церкви, когда-то стоявшей в центре села, исчезли следы фамильного захороненья Аксаковых. Все смыто временем, нерадивостью и неумением беречь старину.