Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 22. Прогулки по опушке

Летние норы сурков многочисленны (чтобы успеть в какую-нибудь заскочить), но неглубокие. Нора же зимняя глубока. В нее осенью усиленно носят постель – с охапку подсушенной и промятой в лапах травы. Забираясь в нору в конце сентября – октябре, сурчиная семья заделывает вход травой и землей и размещается в обширной спальне, тесно прижавшись друг к другу, чтобы сберечь тепло. В нору сурки уходят с большими запасами жира. Но во время спячки расходуется он экономно – жизненные процессы в их организме снижены до предела. Температура тела с 36 градусов падает до 8 – 10 и бывает лишь на два градуса выше, чем в спальне. Дыханье с 16 вдохов сокращается до двух-трех в минуту, частота сердечных пульсаций с 220 до 30 (в семь раз!).

Последние исследования показывают: раз в три недели сурки в норе просыпаются на двенадцать – двадцать часов. Видимо, это необходимо для стабилизации жизненных процессов в организме. В это время расход энергетических ресурсов большой. И все-таки наружу в апреле проснувшиеся сурки появляются отнюдь не тощими. Запасы их жира (до 90 процентов) расходуются в первые три недели житья, пока не подросла зимняя трава. И все пережившие зиму возвращаются на круг полноценной жизни под солнцем – едят, играют, следят за опасностями. Если житейские беды сурка минуют, живет он долго – до двадцати лет.

• Фото из архива В. Пескова. 4 января 2003 г.

Ее увидишь под пологом леса.

«Сонька-болтунья» – так называл эту птицу мой друг, охотник-волчатник Василий Александрович Анохин. Речь идет о сойке, птице, всем хорошо известной. «Ее сначала слышишь, а потом уже видишь», – говорил все тот же волчатник. Сама же сойка сначала что-нибудь видит и тут же издает свой жесткий и хриповатый, роднящий ее с сорокою крик: «То-хар!» От этого крика тревоги «ушки на макушке» сразу у всего леса.

Нетрудно сойку увидеть. В полете она неуклюжа и неуверенна. Широкие крылья-лопаты машут почем зря, «видно птицу по полету» (опять слова Василия Александровича), и она всегда спешит укрыться в кронах деревьев. Осторожна, но иногда ее можно увидеть с близкого расстояния. Зимой сидит шаром, вобрав голову в перья и прикрыв перьями ноги. Летом, воровато озираясь, что-нибудь ищет, разглядывает – улетит сразу, как только заметит, что за ней наблюдают.

Очень красива. Буровато-красное оперение тела. Хвост и перья – черное с белым. И на крыльях еще, как опознавательный знак, сине-черная рябь. Глаза большие. И клюв, с черными пятнами «усов» по сторонам, большой, подтверждающий родство сойки с воронами и сороками. Но в целом птица невелика – с галку. В особых случаях сойка топорщит на голове перья. Этот хохолок – тоже отличительный ее знак.

Сойка – птица очень распространенная. Я видел ее во Франции, в Швеции, обычна она в подмосковных лесах, на Урале, на Дальнем Востоке. Во Вьетнаме на согнутом стебле бамбука вижу знакомую птицу. Сойка! В прошлом году в горах у Агафьи Лыковой на реке Еринат гляжу, кто-то спешно глотает рыбьи потроха на камнях у воды. Сойка! Рыбу только что чистили. Но сойка, видимо, знала: после этого процесса кое-что вкусное у воды остается.

Распространенность соек объясняется их выносливостью – терпимостью к холодам и жаре, но, главное, их всеядностью. Сойка, как и ворона, везде найдет пропитанье – схватит жука, кузнечика, найдет личинку под корой дерева, поймает мышь, молодых ужака и гадюку, ящерицу. Из растительной пищи ест сойка бруснику, чернику, терн, груши, горох, кукурузу, но главный объект ее пищевых интересов – желуди, орехи-лещина, орешки буковые и кедровые. Особенная любовь этой птицы – желуди, в дубовых лесах ее чаще всего и встретишь. Желуди твердые. Срывая их прямо с дерева, сойка носит добычу в зобу и в подъязычном мешке. Размягчив плод, она очищает его от жесткой рубашки и старательно размельчает мощным «вороньим» клювом – каша из желудей любимая ее пища не только осенью, но и дальше – весною и летом. Сойка – великий мастер делать заначки. Отборные желуди, озираясь, она прячет в земле где-нибудь у пучка трав, у лежащего сучка, камешка. По этим приметам сойка знает, где надо искать захоронку, и находит ее даже под слоем снега. Каждая птица прячет по нескольку тысяч желудей, причем каждый в отдельном месте. И поскольку не все свои клады она посещает, то таким образом способствует расселенью дубов. Где-нибудь в стороне от дубравы вдруг видишь крепкий, в полметра росток. Это бессознательная работа сойки. Спасибо ей! – говорят лесоводы.