Павел Мариковский - Забытые острова

Иногда через тонкую кисею облаков начинало слабо просвечивать солнце, и тогда муравьи-бегунки, сбившись кучкой, принимались ловить его слабые лучи. Через бинокль с лупами-насадками я долго рассматриваю это вялое скопище. Куда делось былое оживление! Везде царят апатия и беспробудная лень. В ложбинке между палочек, поникнув головой, лежит муравей. Кончики его ног слегка подергиваются, будто он спит. Неужели нельзя было выбрать место удобнее, в подземных камерах? Они сейчас забиты засонями. Тут же спящего постоянно задевают, кое-кто возле него задерживается на мгновение и, пощупав усиками, ползет дальше.

В прохладный день насекомых нет, и после вчерашнего похода по пустыне хорошо посидеть на месте. Я устроился возле муравейника с полевым дневником, изредка поглядываю на странного муравья. А он все такой же, без движения, скрючившийся. Но лапки его уже не вздрагивают. Не последний ли сон сковал его тело?

Осторожно беру муравья пинцетом, кладу на ладонь, отогреваю, тщательно осматриваю, пытаюсь найти какие-либо признаки старости. Он такой гибкий, будто живой. И костюм его, как и у всех, сияет чистотой. Осторожно кладу его обратно. На него сразу же набрасывается кучка любопытствующих. Наверное, теперь от него пахнет чужим, моими руками. Вскоре кучка рассеивается. Но засоня не оставлен без внимания. Им начинают все больше и больше интересоваться, щупают усиками, челюстями массируют брюшко [2] Так муравьи делают, когда пытаются оживить утонувших. , голову, ротовые щупики. Кто знает, быть может, любопытствующие впервые видят своего сородича бездыханным и впервые в их маленькой головке рождается дополнение к инстинкту, крошечный опыт о жизни и смерти!..

Один большой муравей внимательно ощупал бездыханного, отполз в сторону, будто одумавшись, возвратился и снова стал гладить, щупать, переворачивать с боку на бок. И так три раза. Все сомневался, не мертв ли. Наконец, схватил за усик, потащил, но бросил. А время идет. Солнце все сильнее просвечивает сквозь пелену облаков, члены тела муравья уже не такие гибкие, как прежде, и уже нет ни у кого сомнения, что бедняга мертв. Рослый муравей-рабочий, быть может, тот самый, не раздумывает: грубо и решительно хватает за усик ношу и тащит ее во вход муравейника на съедение.

Холодный ветер гонит над пустыней серые тучи. Они медленно вползают на далекие потемневшие горы и, переваливая за хребет, скрываются в свинцовом мраке. Из-под ног с голой земли, усыпанной камнями, поднимаются облака пыли. Ветер подхватывает их и развевает по сторонам. Пустыня, большая, сухая и безмолвная, будто замерла в суровом молчании.

Какая унылая весна! Может быть, ветер разгонит тучи, и тогда все станет по-другому. Но тучи будто с каждой минутой опускаются ниже. Все замерло. Сколько ни вглядывайся в сухую землю, везде пусто. Вон только у кустика солянки копошатся муравьи-жнецы. Я рад им — хоть есть что-то живое.

Муравьи очень заняты, как всегда, суетливы. Пока в почве есть влага, усиленно строят камеры. На блестящем черном одеянии жнецов сверкают изящные серебристые волоски. Трудятся главным образом малыши. Больших грузных и большеголовых солдат нет. Впрочем, вот один возвращается в гнездо, останавливается, чистит усы: голая пустыня, без урожая, и пока нет никакого смысла тратить время на разведку.

Серый паучок, будто опасаясь открытого пространства, стремительно перебегает от камешка к камешку. Он держит путь прямо к муравейнику. Не добежал до него немного, остановился, затаился, замер. Может быть, лень бежать дальше в такой холод или почуял недоброе: с дружными муравьями опасно связываться.

Муравьи без конца выносят в челюстях комочки земли, бросают и спешат обратно за новым грузом. Когда я делаю резкое движение, те, кто у входа, замирают, вытягивают усики, обнюхивают воздух. Сзади их подталкивают носильщики: кто тороплив, бросает ношу тут же, у входа, и скрывается в темноте подземного жилища. Некогда принюхиваться, вон сколько работы!

Серый паучок оказался лукавым. Нет, он не испугался, не заснул и не случайно остановился вблизи муравейника. К камешку с затаившимся в засаде хищником приблизился не подозревающий об опасности муравей. Молниеносный прыжок — добыча схвачена, и помчался удачливый охотник прочь от муравейника, юркнул под камень. Уж не потому ли так осторожны те, у входа, с вытянутыми усиками?

Под камнем я вижу несколько мертвых муравьев. Внимательно рассматриваю землю вокруг муравейника, приподнимаю другие камни и под многими из них нахожу серых паучков с умерщвленной добычей. Так вот, оказывается, какой у вас коварный промысел! Напасть потихоньку, схватить и спрятаться под камень, чтобы никто не заметил.