Марк Хансен - Куриный бульон для души - 101 история о животных (сборник)

Но он был мертв. Так уж случилось. Что произошло – то ли сердце отказало, то ли он сломал шею при падении, – я никогда не узнаю. Но Тыквика больше не было с нами.

Хотя скорбели оба родителя, маленькая мать была поистине безутешна. Она не давала ни Солнышку, ни мне приблизиться к этому жалкому маленькому тельцу. Вместо радостных мелодий, которые я обычно слышала от Снежинки, теперь она издавала лишь самые душераздирающие крики и стоны. Казалось, скорбь полностью растопила ее сердечко, радость и волю.

Бедный Солнышко не знал, что и думать. Он все пытался оттолкнуть Снежинку прочь с ее печального поста, но она и не думала шевелиться. Вместо этого она снова и снова пыталась оживить своего обожаемого ребенка.

Наконец Солнышко, похоже, придумал какой-то план. Он время от времени убеждал подругу взлететь и поклевать зерен, пока он несет вахту на ее месте. Потом всякий раз, как она отлетала, он молча клал на тельце Тыквика одну соломинку из гнездового материала. Только одну. Но за несколько дней, мало-помалу, тельце птенца полностью скрылось под ними.

Поначалу Снежинка казалась растерянной, оглядывалась по сторонам, но не пыталась откопать птенца. Потом взлетела на свою обычную жердочку, да так там и осталась. Тогда я смогла спокойно сунуть руку в клетку и убрать маленькое тельце вместе с укрывавшими его соломинками.

Не знаю, осознала ли Снежинка тот молчаливый подвиг любви и исцеления, который совершил для нее Солнышко. Но они сохраняли радостную преданность друг другу до конца жизни. Любовь на такое способна, как вы знаете.

Особенно любовь неразлучников.

Люди тратят всю свою жизнь на поиски любви. И я не была исключением. Вплоть до одного дня, когда решила заглянуть в клетки местного приюта для бездомных животных. И там нашлась любовь, которая ждала меня.

Этого старого пса считали непригодным к «усыновлению». Изможденный метис бигля и терьера, он был найден, когда бегал вдоль дороги на трех лапах, с грыжей, поврежденным ухом и нашпигованным дробью задом.

Люди из приюта продержали его там законные семь дней – и больше, потому что он был дружелюбным, и они полагали, что, если уж кто-то потратил деньги на ампутацию его лапы, может быть, этот человек и станет о нем заботиться. Но никто не пришел.

Я познакомилась с этим псом на его десятый день пребывания в приюте. Я завозила туда старые одеяла, проходила мимо и случайно увидела его. Глядя сквозь проволочную ограду его вольера, подумала: какой привлекательный парнишка, – и мое сердце потянулось к нему. Но на самом деле я не могла взять домой еще одну собаку: у меня было уже четыре. Должен быть какой-то предел , думала я, я же не могу спасать их всех .

Отъезжая от отделения общества гуманного обращения с животными, знала, что собаку усыпят, если я ее не заберу. Какой беспомощной я себя ощущала! Когда проезжала мимо церкви, мой взгляд зацепил объявление о теме проповеди на эту неделю. Дело было в канун Рождества, и объявление вопрошало: «Есть ли место на этом постоялом дворе?»

В тот момент я поняла, что еще для одного, особенно того, кто нуждается в моей любви, место найдется всегда.

На следующее утро, как только приют открылся, я позвонила туда:

– Я приеду за тем старым побитым псом. Оставьте его для меня, – попросила я.

Мне хотелось добраться туда как можно быстрее. И с того момента, как я взяла его, он безраздельно отдал мне свое сердце.

Мой опыт говорит мне, что на свете ничто не может сравниться с чувством, которое возникает, когда спасаешь собаку. Собаки – от природы существа любящие, но добавьте к этому облегчение и благодарность – и истинная преданность польется из их сердец потоком. Эти приносящие безмерное удовлетворение узы я не променяла бы на всех щенков в мире.

Я назвала пса Тагсом, от слова «тянуть», поскольку он потянул мои сердечные струны, и я делала все, что было в моих силах, чтобы его жизнь стала счастливой. В ответ Тагс показал мне новый смысл слова «обожание». Куда бы я ни шла, он непременно хотел туда вместе со мной. Он не спускал с меня глаз, и стоило мне только бросить взгляд в его сторону, как все его тело начинало вилять от счастья. Несмотря на множество увечий и ухудшавшееся здоровье, его любовь к жизни была поразительной. Не проходило ни одного вечера, чтобы я пришла домой, а Тагс не встречал меня у двери с искрящимися глазами, с возбужденно машущим хвостом.