Наталья Евсеева - Миу – страна кошачьих грёз

Итак, у кошек сила внутреннего навигатора, как мы уже поняли, бывает разной, сигналы различаются по чёткости, ясности в зависимости от кошки. Например, она может улавливать неясный зов, бежать на него, однако не чувствовать сопровождающих обстоятельств: например, опасности. Но есть и такие из них, которые, почувствовав сигнал и отреагировав, настраиваются на него и получают целый спектр информации: впереди опасность, примерное расстояние, на котором её стоит ожидать – близко или далеко, исходит ли она от одного или нескольких источников, одушевлённый ли этот источник или нет. Или, наоборот: впереди ожидает что-то очень хорошее: еда, источник излучает доброту и гостеприимство, знакомец или незнакомец и прочее. Такая сила внутреннего навигатора есть не у всех кошек. Кому-то из них она дается изначально, при рождении, у других она развивается в течение жизни. Надо ли говорить, что у родившихся с таким сильным навигатором развитие его может дать настоящие сверхспособности (хм, а наличие его – разве уже не сверхспособность?..)

Помимо дара кошачьей интуиции – будем называть вещи своими именами, ведь внутренний навигатор и есть интуиция, у кошек и котов есть и другие отличительные способности. В этом они тоже схожи с людьми. Кот Платон, который, как я уже упоминала, был крупнее своих сестер, отличался физической силой. Он был сильнее, а когти – крупнее и острее. В драке он мог просто навалиться всей своей массой на соперника и, порой, этого было достаточно. С другой стороны, Платоша был трусоват или, возможно, он назвал бы это осторожностью и самозащитой. Он предпочитал подождать, когда всё само собой рассосётся, прежде чем ввязываться в бой. Случалось и так, что при лёгком испуге он мог впиться в кажущуюся ему угрозу когтями или оцарапать – всё только потому, что перепугался сам. Как гласит один афоризм: носорог видит плохо, но при его весе это уже не его проблемы.

Что касается Майи, младшей пушистой сестры Насти и Платона, физически она была слабее и чувствовала свою слабость. Она тоже была боязлива, но чрезвычайно прыгуча. В несколько мгновений Майя могла взобраться на такие верхотуры, что другим и не снилось. Платону уж точно, хотя Настя могла бы.

Сложно сказать, чего бы не могла Настя. Бесстрашная и целеустремлённая чёрная кошка со звездой на груди. Конечно же, у неё был дар интуиции. И он был силён, но так как Настя жила дома, она и не подозревала насколько. Пока обстоятельства не заставили её обнаружить его.

«Приди, Настя… Страна Миу…» – чёрная мама медленно растворилась в тумане, когда в сон проникли звуки – шуршание пакетика с кошачьей едой, которым хозяйка собиралась накормить котей. Платон и Майя уже нетерпеливо ожидали у своих мисок и подбадривали кормилицу мяуканьем: «Давай, давай, не останавливайся!» В мгновение ока Настя стряхнула сон и очутилась у миски с кормом: «Давай!»

Но только она собралась сосредоточиться на еде, перед ней опять предстала Китти. Чёрный силуэт клубился в голубом сиянии, окружающем его. Настя отпрянула. Шерсть её невольно поднялась дыбом, спина выгнулась. Но спокойный, хотя и скорбный взгляд Китти гипнотически усмирил её, и Настя села на задние лапы, поставив передние перед собой – в ту же позу, что и мать. Глаза сфокусировались на одном – светящихся глазах Китти. «Приди», – посылала сигнал Китти. – «Миу, страна Миу. Я здесь. Мне нужна твоя помощь».

– Миу, – вслух повторила Настя. Чёрный силуэт исчез. Сияние погасло. Несколько мгновений в воздухе висел странный символ, похожий на знак дао у людей, только над каждым из малых внутренних полукружий на границе чёрного и белого размещался маленький треугольник – так, что он напоминал кошачье ушко, а кружок противоположного цвета внутри каждого полукружья – глаз кошки соответственно. Потом растворился и символ.

После того, как все поели и умылись языком и лапами, Настя подозвала Платона и Майю, чтобы поведать им о своем тревожном сне и явлении Китти. «Видел ли кто из вас что-то подобное во сне?» – обратилась она к брату и сестре. «Нет», – замотали те головами. Настя на мгновение закрыла глаза и опустила голову. «Нам ничего не остаётся, как отправиться в путь», – объявила она, снова подняв голову и устремив взгляд на своих сородичей.

«В путь?? – выдохнула Майя, и сердце её бешено заколотилось, а без того огромные глаза стали ещё больше. – Мы же никогда не выходили из дому! Куда мы пойдём? А вдруг это далеко? И очень далеко… И кто будет нас кормить? Мы умрём с голоду!»