Дэвид Аттенборо - Жизнь на нашей планете. Мое предупреждение миру на грани катастрофы

Благодаря одному этому изображению телевидение в канун Рождества 1968 года дало человечеству возможность понять нечто такое, что раньше было невозможно столь наглядно визуализировать, – вероятно, самую важную истину нашего времени: наша планета маленькая, одинокая и уязвимая. Она – единственное место, которое у нас есть, единственное место, насколько нам известно, где существует жизнь . Это уникальная ценность.

Изображения с «Аполлона-8» изменили умонастроения населения всего мира. Как сказал Андерс, «мы проделали весь этот путь, чтобы исследовать Луну, но главное в том, что мы открыли Землю». Мы все одновременно поняли, что наш дом не безграничен – существует предел нашему существованию.

Население планеты: 3,7 миллиарда

Концентрация углерода в атмосфере: 326 миллионных долей

Остающаяся дикая природа: 58 процентов

Когда я в 1965 году соглашался на административную должность в Би-би-си, я попросил, чтобы мне была предоставлена возможность раз в два-три года оставлять свое кресло на несколько недель и делать новую программу. Я сказал, что таким образом смогу быть в курсе всех технологических новинок в телеиндустрии. И в 1971 году я задумался о возможной теме.

До начала ХХ века европейские путешественники, отправляясь за пределы своего континента в дальние неизведанные уголки планеты, вынуждены были в новых краях передвигаться пешком. Они нанимали носильщиков для переноски продовольствия, палаток и прочего оборудования, которое могло бы понадобиться для автономного существования вдали от цивилизации. Но в ХХ веке создание двигателя внутреннего сгорания положило этому конец. Исследователи теперь пользуются джипами, легкими самолетами и даже вертолетами.

Я знал, что единственное место, где исследователи до сих пор делают великие открытия, путешествуя исключительно пешком, – Новая Гвинея.

Внутренние территории этого острова протяженностью в тысячу миль, расположенного к северу от Австралии, представляют собой крутые горные хребты, поросшие тропическим лесом. Даже в 1970-е годы там оставались места, куда не ступала нога пришельца, и передвижение с длинной вереницей носильщиков до сих пор оставалось единственным способом добраться туда. О такой экспедиции наверняка можно было бы сделать захватывающий фильм.

В то время восточная половина Новой Гвинеи находилась под управлением Австралии. Я связался с друзьями с австралийского телевидения. Они выяснили, что некая горнодобывающая компания добивается разрешения отправиться в один из таких неисследованных районов для разведки полезных ископаемых. Однако государственная политика заключалась в том, что вести разведку (любую) никому нельзя, не удостоверившись, что в таких местах не живут люди. Аэрофотосъемка не обнаружила никаких следов хижин или иных строений, но показала парочку мелких участков в лесном покрове, которые могли быть вырубками, сделанными местными обитателями. Ни один из этих участков не был достаточно большим для посадки вертолета. Единственный способ выяснить, что это такое, – отправиться пешком. И я с операторской командой мог бы присоединиться к такой группе – если действительно этого хотел.

План мой был прост. Ближайшим европейским поселением в интересующем районе была небольшая государственная база под названием Амбунти на величественной реке Сепик, протекающей примерно в восточном направлении параллельно северному побережью острова и впадающей в Тихий океан. На базе находился правительственный чиновник, который должен был возглавлять экспедицию, Лаури Брагге. Он должен был сформировать бригаду носильщиков. Нам оставалось только нанять гидроплан, который смог бы приводниться на реку рядом с базой, и присоединиться к экспедиции.

Это оказалось самым утомительным путешествием из всех, которые я совершал. Лаури смог нанять сотню носильщиков, но этого оказалось недостаточно, чтобы нести все продовольствие, которое могло нам потребоваться. К тому же нам предстояло преодолеть самые труднодоступные территории. Каждое утро с рассветом мы начинали путь, прорубая себе проход через самые густые джунгли, какие я когда-либо видел, вытаскивали друг друга по крутым глинистым склонам на перевал, после чего скользили вниз по влажной лесной подстилке на другую сторону, чтобы перейти вброд небольшую извилистую речушку и вскарабкаться на противоположный склон… И это повторялось раз за разом. Днем, часа в четыре, мы останавливались, разбивали лагерь и натягивали брезент, который обеспечивал укрытие от проливных дождей, начинавшихся ровно в пять.