Павел Мариковский - Лунка серебристая

Из второй, третьей — тоже гонят бездомную бродягу. Зато в четвертой норке темная голова опускается вниз, открывает вход, и оса скрывается в чужом жилище. Какое необычное для сфексов гостеприимство!

Оса не пробыла долго в норе. Вскоре выскочила, скрылась, вновь появилась. Теперь я вижу, что она что-то несет, плотно прижав к груди. Придется выкопать норку.

Среди комьев земли я нахожу двух ос. Одна еще не рассталась со своей добычей — слоником. Неужели обе осы живут в одной норе? Одна сторожит ее от непрошеных гостей, другая носит добычу. Или обе заняты и тем и другим по очереди? Ведь это так замечательно! Вот и зарождение общественной жизни и разделение труда.

Теперь много работы: наблюдать, убеждаться, рассеивать сомнения. Но что творится с глазами? От яркого такыра я слепну все сильнее и сильнее, не могу смотреть на него. Совсем больно глазам, ничего не вижу. Пропала охота за тайнами маленьких сфексов. Поделом. Теперь буду знать: нельзя ходить на такыр без темных очков.

Я долго шел по извилистому ущелью, одному из самых больших в горах Богуты. Вокруг — громады черных скал, дикая, без следов человека, местность, редкие кустики таволги, караганы и эфедры. Ущелье становилось все уже, подъем все круче. Тишина. Все замерло. Иногда сюда залетал ветер, шумел в тростниках и затихал.

Ущелье без воды и без трав, зря я теряю время на его обследование, нечего здесь делать, лучше возвратиться к биваку. Но за поворотом я вижу пещеру. Она небольшая, не более десяти метров, слегка поднимается кверху. После яркого солнца в ней темно. Осторожно я поднимаюсь по острым камням. Неожиданно пещера запела, в ней раздался тонкий нежный звон, потом будто кто-то бросил мне в лицо горсть песку.

Пока глаза привыкают к темноте, я ничего не могу понять. Но вот различаю массу насекомых. При моем появлении они, такие чуткие, всполошились, поднялись в воздух и теперь носятся без толку из стороны в сторону. Я взмахиваю сачком и выбираюсь обратно на солнце.

На дне сачка кто-то копошится. Это нежные комарики с длинными ветвистыми усиками, «комарики-звонцы», как их называют в народе. Это они встретили меня звоном крыльев. Но звонцы не могут жить без воды, их личинки развиваются в реках и озерах. И как они, такие нежные и хрупкие, могли оказаться в этой голой каменной пещере, когда вокруг не менее чем на тридцать километров нет ни капли влаги?

Наверное, ветер занес рой комариков в это ущелье, и вот они, бедные, спасаясь от гибели, нашли себе здесь временное пристанище, в котором не так жжет солнце и не столь губительна сухость воздуха пустыни.

Как только под лучами теплого весеннего солнца начинает зеленеть пустыня, на поверхности земли неожиданно появляются громадные распластанные в стороны круглые листья. Они так плотно прижимаются к земле, что порывистый, а порою и свирепый весенний ветер не в силах их поднять и потревожить. Зачем ревеню такие широкие листья? Другое дело, они нужны какому-нибудь жителю темного леса, где не хватает света и ловить его приходится с трудом, большой поверхностью. В пустыне же так много солнца и так велика сухость воздуха, что многие растения вовсе потеряли листья, чтобы не испарять влагу.

Летят дни. Пустыня хорошеет с каждым днем. Загораются красные маки, голубеют незабудки, воздух звенит от жаворонков, а на синем небе такое щедрое теплое солнце. Листья ревеня еще больше увеличиваются, кое-где посредине вздуваются буграми, но по краю по-прежнему прижаты плотно к земле. Вскоре из центра розетки листьев выходит красный столбик, он быстро ветвится, и через два-три дня на нем пылают мелкие душистые цветы, и тучи насекомых несутся за нектаром и пыльцой. Кого только не приманивает цветущий ревень!

Но если дождей мало, а почва суха, ревень не цветет. А листья для чего? Они доставляют питательные вещества в спрятанный глубоко в почве мясистый крупный корень.

Еще несколько теплых дней. Маки начинают ронять потемневшие лепестки на светлую почву пустыни, отцветает ревень, и на нем повисают бордово-коричневые семена. В это время из его полых стеблей раздается шорох. Он усиливается с каждым часом. Потом кое-где появляются темные отверстия, и через них выглядывают блестящие головки гусениц. Наступает ночь. Гусеницы расширяют окошки своей темницы, падают на землю и зарываются. Там они окуклятся и замрут до будущей весны. Когда же вновь зацветет ревень, из куколок выйдут бабочки и отложат яички на ревень. Но вот интересно! Гусенички появятся на ревене, только когда на растении созреют семена и повреждение стебля не будет иметь значения для растения. Зачем губить хозяина, от которого зависит собственное благополучие!