Инбали Изерлес - Приключения Тигрового кота

Мати заколебался, попятился, побежал вокруг парка и наконец увидел прилавки и палатки, где разные предметы обменивались на кружочки металла и куски бумаги. Мати заметил ткани, разные блестящие мелочи, деревянные вещицы и прочие непонятные штуки. Должно быть, это место нравилось людям, потому что их становилось все больше.

Прижимаясь к земле так, что мягкая шерстка на его животе почти задевала щебень, Мати крался между ногами людей. Изучая рыночную площадь, он совсем перестал бояться. Голубь клевал крошки в пыли; туловище птицы было размером почти с тело самого Мати, а вот голова совсем маленькая. Мати побежал к голубю, но тот, заметив его, шумно взмахнул крыльями и улетел, оставив за собой клуб пыли и перьев.

— Эй, вернись! — закричал Мати. — Вернись! Пожалуйста, вернись! Я ничего плохого тебе не сделаю!

И тут его носа коснулся запах жарившегося мяса. Живот Мати сжался от голода, и котенок пошел на запах, к будке, где продавали вкусную еду. С одной ее стороны собралось несколько человек. А с другой Мати заметил кусочек цыпленка, упавший рядом с мусорными ведрами. Мати бросился к нему, облизываясь в предвкушении.

— Эй, ты кем тут себя возомнил? — прошипел чей-то голос.

Мати замер на полушаге. На него уставились три пары зеленых раскосых глаз.

— Ты что думал, когда забирался в наши владения? — рявкнул первый кот, молодой полосатый серый со светло-зелеными глазами.

Два его спутника подобрались ближе: серебристо-полосатая поменьше ростом и крепкий черно-белый с коротким хвостом.

— Ничего, — испуганно ответил Мати.

— И кто же ты такой? — Первый серый прищурил глаза. — Откуда взялся?

Несколько мгновений молодые коты молча наблюдали за Мати, очарованные его блестящей красновато-коричневой шерсткой. Он крепко стоял на длинных стройных лапах, а на его сужавшемся к концу хвосте были едва заметные черные полоски. На освещенном солнцем лбу Мати вырисовывалась золотистая буква «М», сливавшаяся с перевернутой вверх ногами «V». Он смотрел на молодых котов немигающими янтарными глазами, обведенными тонкой черной полоской и широкой кремовой.

Серая поменьше придвинулась к черно-белому, и Мэти показалось, что он расслышал, как она шепнула:

— Странный он… Не такой, как все…

Ее уши прижались к голове, усы повернулись вперед.

Черно-белый наклонил голову, чтобы слышать ее, не сводя в то же время глаз с Мати.

Первым порывом Мати было повернуться и убежать. Он оглянулся на толпу людей, заполнившую торговую площадь: в ней можно быстро затеряться. Его нос учуял запахи, одновременно и аппетитные, и незнакомые: где-то рядом с шипением жарился бекон, сосиски кипели в луковом бульоне, на огне пеклись булочки… Со странной дрожью он втянул роскошный аромат макрели, сигаретный дым и вонь подпаленной резины. Рыночная площадь казалась огромной — как будто раскинулась на половину всей земли, и она обещала еду у каждой группы прилавков и палаток. Там должны были найтись и обрезки курятины, и другие лакомства, которые можно будет украсть, если он сбежит от этих незнакомых котов.

Но с другой стороны, этот молодняк явно был местным, и мрачное подозрение предупредило Мати, что и взрослые кошки могут быть где-то неподалеку. Сквозь запахи жареного мяса и отчаянную вонь мусорных баков нос Мати уже обнаружил другой запах. Слабый, но не менее въедливый, это был безусловно запах какого-то местного кота. Конечно, нельзя было так сразу определить, насколько крупным или важным мог быть этот вожак или каковы границы его власти. Возможно, его территория тянется до самого прилавка с кипящими в луковом соусе сосисками? Может ли кто-либо чувствовать себя здесь в безопасности?

Мати также осознал, что очень устал, что не ел с прошлого заката, что не знает здесь никого и никто о нем не позаботится. Обдумав все то, что он успел познать благодаря своим ощущениям, Мати решил договориться с незнакомцами. Они ведь были всего лишь подростками, едва ли старше его самого.

Он тихонько фыркнул:

— Меня зовут Мати. Я только сегодня утром сюда попал, после долгого путешествия. Приехал с другой стороны океана. Там дни жаркие и сухие, а ночи очень холодные. Я бы, наверное, вернулся домой, только уже не представляю, где это и как туда добраться. Да если бы я и мог вернуться, не думаю, что…

Мати умолк. Он собирался заворожить чужаков умом и обаянием, но чувствовал себя слишком несчастным и не знал, с чего начать. Его хвост с черным кончиком прижался к боку.