Елена Арифуллина - Жил-был такс

— Да ведь ты знаешь, что это пылесос! И сам говоришь, что он безвредный!

— Знаю! Это сильнее меня — инстинкт называется. Понимаешь, когда кошачий язык складывался, никаких пылесосов и в помине не было. Всё, Макс, отстань, я перекушу. Когда ешь, не так страшно.

«То-то ты такой толстый», — подумал Макс, но промолчал и улёгся в коридоре — обдумывать услышанное. Чтобы лучше думалось, грыз резиновое кольцо. Грыз-грыз и уснул.

Сквозь сон было слышно, как мимо ходили туда-сюда, шикали друг на друга: «Тихо ты! Топаешь как слон!»

Когда Макс проснулся, с кухни так вкусно пахло, что лапы сами туда заторопились. На кухне за столом сидели Папа-Костя, Мама-Таня и Сашка. Дашка стояла у плиты и подбрасывала всем на тарелки поджаристые оладушки. На плече у Мамы-Тани сидел Рома и прихватывал её клювом за ухо. Он посмотрел на Макса и крикнул:

— Хор-р-рошо!

Всё и правда было хорошо.

С утра Макс что-то подозревал. Дашка-Сашка перешептывались, переглядывались и пересмеивались. От любопытства щекотало в носу и сами собой подергивались лапы.

Маврик и Мавра явно знали, в чем дело, но молчали. Мавра умывалась так, словно не мылась месяц, и на все Максовы приставания отвечала только: «Не мешай, у меня сегодня спа-день!» Маврик запрыгнул на Сашкину кровать — под самый потолок — и лежал там, свесив хвост. Рома прикинулся, что перестал разговаривать, а потом вообще сунул голову под крыло, нахохлился и заснул.

С горя Макс окончательно разгрыз пластиковую бутылку и взялся за коробку из-под овсянки. Только вошёл во вкус, как на кухню вошли Дашка-Сашка, улыбающиеся до ушей.

— Макс, ко мне! — позвал Сашка.

Любая Настоящая Собака знает эту команду. Макс побежал на зов. Дашка присела на корточки и застегнула на нём новенький, вкусно пахнущий ошейник.

— Красавец! — подытожила она и потрепала Макса по загривку.

— А то! — подтвердил Сашка.

Макс не помнил себя от счастья, а хвост вилял из всех сил — так, что получался лёгкий ветерок.

— Ну, пойдём!

В руках у Сашки был поводок — настоящий поводок, красиво сплетённый из нескольких ремешков. Сашка пристегнул его к ошейнику и взял Макса на руки.

— Смотри не урони! — Дашка надела кроссовки и открыла дверь.

— Сама ничего не урони!

— Потом получишь!

Остальной перепалки Макс не слушал: ему было не до того. Его чёрный носишко захлёбывался от новых запахов: пыли, табака, множества разных людей, нескольких собак, чего-то ещё незнакомого…

Дверь подъезда распахнулась. Снаружи хлынули запахи мокрой земли, зелени, ещё чего-то чудесного! Макс тявкнул от восторга и так забился, что Сашка едва его удержал.

— Уронишь — убью! — прошипела Дашка.

Сашка поставил Макса на землю, почесал ему за ухом и сказал:

— Гулять!

Макс припустил со всех коротких лап. Сашка бежал следом, сжимая поводок, а Дашка снимала их на телефон. Из-под ног у Сашки со звуком «фр-р-р-р-р» шарахнулись какие-то невзрачные птички. От удивления Макс застыл на месте и насторожил уши.

— Ты что, воробьёв не видел?

— Конечно, не видел! — вмешалась подошедшая Дашка. — Он же в первый раз на улице. И вообще, дай сюда поводок.

— Коза!

Но поводок Сашка всё-таки отдал.

Тут подошёл мальчишка в расстёгнутой ветровке и спросил:

— Что, Кузнецовы, добились своего?

Дашка-Сашка одновременно кивнули. Макс дёрнул поводок и побежал вместе с Дашкой в угол двора, к кустам, покрытым яркими молодыми листочками.

— Небось долго щенка выпрашивали?

— Почти год, — сказал Сашка и поправил очки. — Сначала родители уперлись: нет, и всё. «Неужели, — говорят, — вам кошек и попугая мало?» Мало, говорим. А знаешь, что помогло? Книжка про Карлсона. Дашка её стала читать вслух — ну вроде как мне читает. Будто я сам не могу прочесть, слишком толстая для меня.

— Ага, можно подумать, — хихикнул мальчишка. — У тебя скорость чтения какая?

— Забыл. Да какая разница? Тут дело в психологии. Она выразительно читает, понимаешь? Как актриса. Там Малыш говорит: «Вот так и проживешь всю жизнь — без собаки!» Дашка читает громко, с выражением. Дверь в коридор открыта, по коридору родители проходят. Понял?