Дэвид Эттенборо - За животными в Гайану

Прошло несколько недель, прежде чем я смог прийти в Зоопарк навестить наших животных. Ламантин лениво плавал в кристально чистом бассейне, сооруженном специально для него в Аквариуме. Он стал теперь таким ручным, что, когда я наклонился и поболтал в воде капустным листом, он подплыл к борту и взял его из моих рук. Птенец амазона, которого нам дали на Кукуй, был теперь в полном пере, и его трудно было узнать. Но я был уверен, что меня он не забыл: когда я заговорил с ним, он стал дергать головой вверх и вниз, точно так, как он делал это месяц назад, когда я кормил его изо рта жеваной кассавой. Колибри выглядели великолепно, мелькая и зависая среди тропических растений в специально обогреваемом помещении. Перси, дикобраза, я застал спящим. Он свернулся, выбрав укромное местечко на одной из ветвей, все с тем же кислым выражением на физиономии.

Когда я пришел к капибарам, они как раз готовились к переезду в обширный загон в Уипснейде, загородном поместье Зоопарка. Обе подружки свистели, хихикали и сосали мои пальцы с таким же задором и воодушевлением, как и на Бариме. Муравьеды процветали на диете из мясного фарша и молока, а в Отделе насекомых я обнаружил, что паук, пойманный в Аракаке, разродился через несколько дней по прибытии в Европу не одной сотней крошечных детишек, которые теперь стремительно подрастали.

Не сразу нашел я Худини, существо, которое лично мне доставило больше хлопот, чем любое другое. Когда я наконец его увидел, он, громко чавкая, жрал помои. Я перегнулся через загородку загона и несколько раз позвал его. Но Худини, что называется, не видел меня в упор.