Владимир Бардин - Еще одно путешествие на край земли

Морские слоны интересовали далеко не меня одного. На баке сконцентрировалась группа полярников, среди которых я а заметил и нашего судового парикмахера Эмму. У некоторых были полевые шестикратные бинокли. Разглагольствующий в центре группы самоуверенный геофизик в больших модных очках реквизировал у стоящего рядом геолога из ГДР Ганса его еще более мощную цейсовскую оптику. Настроив бинокль, он галантно передал его Эмме, а сам, встав рядом, направлял ее голову так, чтобы она поймала нужный ракурс.

— Морские слоны ведут полигамный образ жизни, — вещал геофизик. — Каждый уважающий себя слон, у которого клыки не затупились и хобот в порядке, держит гарем, в котором не меньше нескольких десятков самок. Ну, отдельные самцы могут взять на себя труд позаботиться и о целой сотне.

Эмма долго смотрела в бинокль, а затем нерешительно спросила:

— А мы сможем увидеть бои между слонами?

— Вряд ли, сейчас уже конец ноября, по здешнему — началось лето. Пора любви позади. Опоздали месяца на два, — констатировал знаток морских слонов.

— Жаль, — сказала Эмма, возвращая бинокль геофизику. Ей уже наскучило на палубе, и она собралась уходить.

— Да куда же ты? — пытался задержать ее геофизик. — Я ведь на Беллинсгаузене с этими слонами, можно сказать, пуд соли съел. Мог бы многое о них рассказать.

Но Эмма ушла, и все вдруг потеряли интерес к тюленям, Ганс забрал свой бинокль, и группа распалась.

Вскоре выбрали якорь, и наше судно направилось к станции. Из-за мыса показались радиоантенны, и тотчас открылся вид на французский поселок. Бинокль приблизил его, казалось, к самому носу. На ближайшем, высоком мысу, за которым начиналась пологая ложбина, стояло строгое здание с крестом над порталом. За ним на склоне виднелось странное нагромождение каких-то исковерканных металлических конструкций. Основные постройки располагались в центре ложбины: приземистые прямоугольные коробки или овальные ангары. Единственный высокий и узкий двухэтажный дом, похожий на остов корабля, выглядел архаичным, как парусник в окружении подводных лодок.

На берегу сооружен причал. Неподалеку, у самой воды, — пузатые емкости для горючего. Даже в бинокль нигде не удалось обнаружить ни единого человека. Казалось, станция вымерла. На рейде лениво покачивалась заякоренная плоскодонная баржа-самоходка. На ней тоже никого. Зато на пляжах у причала и вблизи баков с горючим лежали, словно сардельки, туши тюленей.

Я поднялся на мостик, чтобы отдать лоцию. Капитан на этот раз был в парадной форме. Его смущало отсутствие признаков жизни на берегу.

— Где же французы? — беспокоился он.

— Рано еще, — предположил я.

— Рано?!

— Они ведь живут не по московскому, а по парижскому времени.

— Ну все равно, разница не велика, пора бы вставать. И немогут же все спать. У них тоже вахтенный должен быть. А потом как же так — гости на пороге, а хозяева спят? Мы бы им сейчас погудели, поприветствовали, а так вроде неудобно.

— Гудеть тут, наверное, не полагается.

— Это почему же?

— Заповедник. Морских слонов можно напугать.

— Как же! У них нервная система не в пример нашей. Им гуди не гуди — они не почешутся.

— Не скажите. Порой морские слоны очень уязвимы. Попробуйте увести из гарема хотя бы одну самку, — неожиданно для себя самого выпалил я с интонациями геофизика.

— Ну, когда дело касается дам, это — особая статья, — согласился капитан и, взглянув на берег, воскликнул:

— Проснулись французы!

Из-за дома с края поселка вынырнул обыкновенный «пежо», как где-нибудь на улицах Парижа. Автомобиль беззвучно проплыл по центру поселка и скрылся за одним из строений. А несколько минут спустя по улицам, казалось, вымершего поселка весело засновали темные фигурки. Одна из групп направилась к пристани.

Капитана позвали в радиорубку, а я поспешил на завтрак.

Через час нам объявили, что в ближайшее время состоится высадка. Островитяне приглашали нас к себе в гости.

— Ты ведь еще не бывал во Франции? — спросил меня Ганс.

— Ни разу.

— Ну вот, поздравляю, сейчас побываешь. Вон у них здесь и свой Нотр-Дам, — кивнул он в сторону здания с крестом.

Я улыбнулся, подумав, что в столицу Франции имеют шанс попасть довольно многие, побывать же на «островах отчаяния» не снится, наверное, даже большинству парижан.

Мы слонялись по палубе в ожидании дальнейших событий. Берег был рядом, на него так не терпелось ступить — чувство особенно понятное морякам.