Наталия Беляева - Творений нетленная сила (Секреты золотого руна)

За гребень принимаются обычно, если сырье того стоит — длинноволокнистое, с однородным волосом, без подозрений на свойлачивание и другие пороки. Чесать машиной его жалко. Как ни говори, отходов будет больше, чем после чесалки. Иногда мастерица возится с этим анахронизмом, чтобы привести в порядок шерсть на особенно тонкие и ровные нити для работ художественных или исправляя за машиной плохо протрепанные куски руна. Никуда не деться от чесалки, если машинная обработка недоступна. А сидеть приходится часами и днями: хорошо быстро не бывает. Про шерсть, которую второпях провели через гребенку, пряхи говорят, что ее черт чесал, да чесалку потерял. И как им не досадовать: что не изгладил щетью, вылезет в пряже. Свивая нить руками, пряха еще половчит-похитрит и спрячет запутанные концы, сукрутины, утончения и другие огрехи. В машинном прядении плохо вычесанной шерсти никакие ухищрения не помогут, пороки выйдут наружу.

Мало в каком из ремесел человечество накопило столь уникальный опыт, как в обработке шерсти. У многих народов, особенно на заре цивилизации, шерсть была главным сырьем на всю одежду — от белья до верхнего платья. Из нее изготавливали и пеленки новорожденным, и простыни, и головные уборы, и отдельные виды обуви, и многообразные предметы быта. Казалось бы, при таком общественном интересе эта область человеческой деятельности начнет развиваться, как ничто иное. В действительности колесо прогресса поворачивается навстречу людским чаяниям необъяснимо избирательно. От столетия к столетию и уже в нашей эре понемногу начали появляться устройства, в какой-то мере облегчающие труд прядильщика, ткача. А вот способы очистки, теребления, расчесывания шерсти оставались незыблемыми, допотопными. Те, кто стояли у начала латыни, придумали, например, расчесывать шерстяные волокна шкуркой ежа, шишками чертополоха. Жившие на земле спустя тысячелетия продолжали пользоваться орудиями древних. Пронеслись еще века и века, когда, наконец, подобно ежовым, люди догадались расставлять иглы, вначале деревянные, симметричными рядами — получились щетки и гребни. С гребенным чесанием мир познакомили египтяне где-то за 1700–1500 лет до новой эры. Еще тысячу лет в обработке сырья все сохранялось без изменения. Затем щетке увеличили площадь, прикрепляя на целой доске заостренные палочки в определенном порядке. Доску ставили внаклон, на нее настилали сырую шерсть и, поводя щеткой с такими же, как на доске, зубьями, растрепывали, распрямляли волокна. Уже совсем близко к нам, в преддверии средневековья, вроде на старые дрожжи завели новую опару — изобрели кардные ленты(фр. carde — шерстечесалка). Точнее, ленты, как таковой, делать еще не научились. Основой служили небольшие куски кожи. В них вручную насаживали скобки, которые довольно ровно возвышались над поверхностью. Подвижная, гибкая кожа наводила на размышления о том, что ее можно подвесить, выгнуть, скрепить с аналогичными кусками, двигать, перемещать и — чем черт не шутит — заставить вращаться.

Кроме того, вместо кожи может быть более послушный материал, скажем, прочная ткань. Идеи витали в воздухе. Одна за другой открывались мастерские, в которых руками набирали кардоленты. Появились инструменты-шаблоны для ручной наборки кардных лент или щеток (рис. 55). Мастерские просуществовали несколько столетий. Только в 1748 году Джон Кей из Манчестера попытался сконструировать кардочесальную машину. Охраняя ее, торговый дом Кея переусердствовал, фактически скрыл изобретение: когда говорят деньги, обычно уже не до чистоты речи. Эта машина стала лишь фактом истории.

Через полвека дерзнул американец Амос Виттемор. Он построил и запустил в работу свою машину. Тем не менее и для Нового и для всего Света она не принесла облегчения. Первые устройства, что естественно, имели серьезные изъяны. Вслед за виттеморовской опробовались и отвергались другие модели. Шел поиск самих принципов, на каких должен был действовать механический гребень, способный заменить собой сотни человеческих рук. Неудачи и разочарования преследовали изобретателей. Перепоручить машинам трудоемкие операции первичной обработки шерсти удалось значительно позже, уже в нашу эпоху, околдованную техникой.