Владимир Иванов - Архипелаг двух морей

Представьте себе картину: с одной стороны — вода, море, с другой — вертикальная стена, а между ними — наклонная, как на велотреке, илистая поверхность пляжа. Поверхность рассекают глубокие борозды вездеходных следов, сходящиеся вместе в дальней перспективе. Ехать вдоль склона неудобно, машину все время ведет вправо, под уклон, и водитель вынужден непрерывно тянуть за левый рычаг фрикциона так, что левая рука начинает болеть. Выбрав относительно пологий распадок, мы поднялись на береговой обрыв и поехали по самой его кромке.

Около Ванькиной речки мы вышли на свой прошлогодний след и по нему поехали дальше. Он вел в наш лагерь, к становищу Дымное. Слева по ходу отлого уходили вверх склоны горы Хаптагай-Таас, а справа, то приближаясь, то удаляясь от следа, тянулась кромка берегового обрыва. Сам обрыв сверху не был виден, просто тундра кончалась, и там, этажом ниже, блестела поверхность моря. Мы ехали и разговаривали, насколько позволял шум мотора, но вдруг водитель резко остановил машину, и я увидел, что колея под крутым углом уходит за край обрыва, в никуда, словно рельсы у края взорванного железнодорожного моста. Мы проехали немного вдоль обрыва, и след вновь появился из пространства, как будто прошлогодний вездеход пролетел по воздуху над морем и вернулся на твердую землю. Все это означало только то, что за год добрый участок берега успел разрушиться.

Вот так и разрушается берег

Мне приходилось наблюдать этот береговой обрыв и со стороны моря, пролетая на вертолете вдоль всего южного берега острова, от Кигиляха до мыса Шалаурова, причем машина шла над самой водой, в каких-нибудь двух десятках метров от обрыва.

Я видел участки берега, сложенные сплошным льдом. Обрывы как сахарные. Лед, лед и лед, и только на самом верху темнеет почва и дерн. Очень эффектны скульптурные формы рельефа ледяной стенки: мощные вогнутые и выпуклые поверхности, словно паруса, полные ветром. «Башенные» берега — серии параллельных уступов, как бы небольших, но резко выраженных мысов, разделенных распадками. Последние сформировались на участках, где лед вытаял.

Я много раз видел картину разрушающихся ледяных берегов, но не смог бы описать ее ярче, чем это сделал в свое время А. А. Бунге: «С громким плеском обваливаются то большие, то малые земляные массы; они, превратившись внизу в густой кисель, похожий на поток лавы, стекают по мерзлой почве в более низкие места и наконец в море». И в другом месте: «При взгляде на эти обрушивающиеся и оттаивающие мерзлые массы земли мне приходило на мысль, что при повышении температуры поверхности острова даже на короткое время выше 0 0остров моментально должен прекратить свое существование: он должен был бы, обратясь в кашицеобразную массу, расплыться, и от него только остались бы четыре горы» (речь шла о четырех возвышенностях, сложенных изверженными и метаморфическими породами и образующих как бы костяк острова).

Разрушающийся берег. Огромные ниши. Карнизы. Трещины, которые не перепрыгнуть. Обвалившиеся блоки шириной в десятки метров загромождают подножия уступов. Картина наводит на мысль о каких-то катастрофических явлениях природы, возможно, о землетрясениях. Трудно поверить, что все это сделало постепенное таяние льда под солнечными лучами.

…Экспедиция П. Ф. Анжу недалеко от северного берега острова Фаддеевского обнаружила остров длиной более двух миль и вышиной до десяти саженей. Это был не айсберг, а настоящий остров, по нему тек ручей, а на поверхности лежал плавник, можно было увидеть гусиные гнезда, следы куропаток и белых медведей. Остров назвали именем Фигурина. Где же он сейчас?

Острова Семеновский и Васильевский лежали в море Лаптевых западнее Столбового. Зимой 1823 года первый из островов имел приблизительные параметры пятнадцать километров на четыре с половиной, второй был вытянут на четыре мили при ширине в четверть мили. Экспедиция на «Вайгаче» в 1912 году зарегистрировала следующие размеры острова Семеновского: длина четыре и шесть десятых километра, ширина — девятьсот двадцать шесть метров, а длина Васильевского уменьшилась до двух с половиной миль.

В 1936 году к островам подошло гидрографическое судно 4Хронометр», имевшее задание установить на них навигационные знаки. Увы, острова Васильевского уже не существовало, а Семеновский уменьшился до двух километров в длину при ширине в полкилометра. Знак на нем установили в ста восьмидесяти метрах от западного берега, а в 1945 году, когда остров посетил И. П. Григоров, знак стоял уже в метре от обрыва. Знак перенесли в центр острова, это не трудно было сделать, так как ширина его была всего двести тридцать шесть метров, длина составляла один километр шестьсот двадцать метров. Обрыв западного берега возвышался над морем на двадцать четыре метра и, кроме почвенно-растительного слоя, весь был сложен льдом с небольшой примесью минерального материала. На поверхности встречались кости мамонтов…