Карл Сафина - За гранью слов. О чем думают и что чувствуют животные

На сто процентов в курсе? А по-моему, они и ухом не ведут.

– Это только кажется, что слоны игнорируют детали. Они сразу реагируют, если что-то в привычном окружении меняется, – поясняет Синтия.

Она рассказывает, как работавший с ней оператор решил в поисках новых ракурсов снимать из-под автомобиля. Это мгновенно привлекло внимание слонов. Раньше они спокойно шли мимо, но теперь, на подходе к авто, замерли и стали всматриваться. Зачем, дескать, этот человек улегся под машиной? Самец, которого прозвали Ником, запустил под днище свой гибкий любопытный хобот и принюхался. Он не проявлял агрессии, не пытался выволочь оттуда оператора, ему просто было интересно. На следующий день у машины наблюдателей появилась специальная дверь, оборудованная для сьемки. Слоны тут же подошли и обследовали ее своими хоботами.

Хобот – штука до странности узнаваемая. Или узнаваемо странная. Обладает одновременно невероятной чувствительностью и немыслимой силой. Слон может хоботом поднять яйцо, не разбив его, а может одним ударом убить человека. Хобот заканчивается двумя пальцеобразными отростками, что делает его похожим на руку в варежке. Узнаваемость проступает в том, как слон им орудует: чудовищный носяра у всех на виду весьма трогательно превращается в… руку, которой он уверенно действует, словно однорукий инвалид. Сегментированный, словно ствол пальмы, под сенью которой слоны не прочь отдохнуть, хобот универсален и многофункционален, как складной швейцарский нож. Это уму непостижимое чудо феноменальной красоты. Червеобразный подвижный вырост в носовой области, выпуклый по внешней поверхности, плоский по внутренней, представляет собой идеальное приспособление для обнаружения угрозы и препятствий, окатывания водой, швыряния грязью, взметывания пыли, анализа воздуха, сбора пищи, приветствия друзей, спасения детенышей, утешения и поддержки малышей – и все это, извините за выражение, в одно рыло. Ну, просто не нос, а универсальный комбайн. «Внутри хобота находятся два носовых прохода, похожие на шланги, которыми слон может на вдохе втягивать либо на выдохе разбрызгивать воду или пыль, – читаем мы в книге Ории Дуглас-Гамильтон. – Он способен быть нежным и бережным, как ласковые руки, и тогда он гладит, щекочет, чешет и трет», и он же «… вмиг оборачивается идеальным орудием убийства: почуяв запах человека, хобот взметывается над головой, словно изготовившаяся к броску гигантская змея». Журналистка Катрин Николь пишет, что хобот легко справляется с функциями «носа, глаз, рук и орудий труда». А вот что думает об этом Йошимото Ниимура из Токийского университета: «Представьте себе, что нос у вас прямо на ладони, и, прежде чем прикоснуться к какой-то вещи, вы ее обнюхиваете».

Сейчас этими чудо-носами слоны цепко оплетают пучки травы, а когда почва не поддается и не позволяет вырвать траву с корнем, пинками стараются разбить земляные комья. Наконец пищу удается высвободить. Хоботы поднимают ее вверх, обтрясают землю с корней. Едят слоны медленно, с ленцой. Перед тем как отправить в треугольное отверстие рта следующую охапку, хобот легонько покачивается вправо-влево, набирая размах. Иногда слоны замирают на несколько минут и словно бы погружаются в задумчивость. Вероятно, после столь шумной активности по сбору своего трудноперевариваемого букета гарни им нужна передышка, чтобы прислушаться, провести своеобразный мониторинг данных о состоянии здоровья детенышей, безопасности семьи и наличии потенциальной угрозы.

Дорого бы я дал, чтобы понять, до какой степени мои ощущения совпадают с ощущениями ближайшего ко мне слона. Сенсорные каналы у нас одни и те же: зрение, обоняние, слух, осязание и вкус; информация, поступающая по этим каналам в мозг, не должна разительно отличаться. И слоны, и мы видим одних и тех же гиен или слышим одних и тех же львов, наше ощущение материального мира должно быть похоже. Но у нас, как у большинства приматов, доминирует визуальная информация, а слоны, как типичные млекопитающие, в первую очередь полагаются на отменное обоняние и острейший слух.

Конечно же слоны чувствуют больше, чем я сейчас, они у себя дома, они здесь выросли. По этой же причине Синтия видит вещи, которых я не замечаю. Подобно самим слонам, она знает их семьи, знает их угодья, понимает, что в данный момент происходит. Мне пока неясно, что творится у них в головах. Точно так же неясно, о чем думает Синтия, когда она без единого слова пристально наблюдает за слонами.