Эрин Хантер - Прерванный путь

Луна, шедшая впереди всех, вдруг остановилась, взглянула на небо и отрешенно вздохнула:

– Собака-Солнце почти завершила свое путешествие. В пору Алого Листа она совсем ненадолго остается с нами, наверное, ей не нравится наступление холодов. Собака-Солнце пытается поджечь деревья, чтобы согреть Собаку-Землю, однако они только краснеют и желтеют, но не загораются.

Счастливчик нежно лизнул ее в ухо.

– Давайте устроим лагерь, чтобы переждать бессолнечницу, – сказал он. – Все устали, нам нужен отдых.

– Как ты думаешь, дождь будет?

У Счастливчика сжалось сердце от безысходной тоски, прозвучавшей в голосе Луны.

– Вряд ли. Небо ясное. Давайте переночуем под деревьями, а с рассветом снова пустимся в путь.

– Мы должны оплакать Пороха и спеть ему прощальную песнь, – прошептала Луна. – Мы обязательно сделаем это, когда наша стая соединиться. – Она тихо описала круг перед сном, легла на листья и закрыла глаза. – Мы споем Великую песнь, призовем Всесобак, чтобы они встретили Пороха, позаботились о нем и помогли в долгом странствии.

Этой бессолнечницей лес был особенно тих и печален. Даже слабое дуновение ветерка не шевелило листву над головами собак, и насекомые не шуршали в траве, словно боялись потревожить усталых путников. И все-таки Счастливчик спал очень беспокойно. Он вертелся и ворочался, словно лежал на муравейнике, ненадолго забывался тревожным сном и тут же снова просыпался, дрожа всем телом Ему снились загадочные и пугающие сны – видения Собачьей Грозы смешивались с жуткими картинами последней битвы со стаей Ужаса. Счастливчик боялся, что если он заснет чуть крепче, этим кошмарам не будет конца. Даже лесная тишина и неподвижность деревьев пугали его.

В какой-то момент он снова задремал, но почти сразу проснулся от негромкого звука.

«Шаги. И совсем рядом».

Счастливчик как можно тише встал, старясь не разбудить измученную Луну. Неужели стая Ужаса все-таки решилась вернуться и отомстить за смерть своего Альфы?

«Нет, шаги идут не в нашу сторону. – Счастливчик поморгал, всматриваясь в темноту, и вскоре различил за деревьями движущуюся тень. – Это же Лизушка! Она уходит!»

Может, ей просто захотелось размять мышцы или закопать свою грязь? Но какая-то сила заставляла Счастливчика идти за Лизушкой, почему-то он знал, что ни в коем случае не должен оставлять ее одну. Он тихо прокрался за ней до самого подножия холма Здесь Лизушка обернулась и взглянула на Счастливчика, но в ее глазах он не увидел ни удивления, ни раскаяния.

– Что это значит, Лизушка? – шепотом спросил Счастливчик. – Что ты делаешь?

– Ничего, – ответила она, глядя мимо него в темноту леса. – Просто захотелось побыть одной. Я чувствую себя… виноватой, – она вздохнула, но по-прежнему не смотрела на Счастливчика.

Он весь напрягся от вновь пробудившихся подозрений:

– Виноватой? В чем?

– Не знаю. Мне не нравится, как вы все вдруг переменились ко мне. Это странно… и неприятно. Никто из вас ничего не говорит вслух, но я чувствую, как что-то изменилось. Все считают меня скверной, да? Опасной, злой, порочной… такой же, как Ужас Это так?

Счастливчик облизнул пересохшие губы, внутри у него вся затряслось от страха.

– Честно говоря, я сам был потрясен тем, как ты сражалась с Ужасом. И тем, как ты его… победила Нет, я не говорю, будто ты сделала что-то не так! – поспешно добавил он. – Просто… ты совсем не сдерживалась, ни капельки.

– А я должна была это сделать? – прямо спросила его Лизушка. – Я должна была сдержаться в бою с псом, только что растерзавшим Пороха? Почему?

– Просто… – растерянно залепетал Счастливчик, не зная, что сказать. – Просто мы все так делаем…

– А я нет? Значит, я скверная? – Лизушка наконец обернулась и с тревогой посмотрела на него своими темными блестящими глазами.

– Нет! Я точно знаю, ты не такая! – Счастливчик сел на задние лапы, посмотрел на нее. – В тебе живет гнев, но в этом нет ничего удивительного. Ты живая, ты свирепо предана своим товарищам, у тебя горячая кровь. Ты хочешь защитить своих друзей и свою стаю. В этом нет ничего скверного, Лизушка!

– Но… я боюсь, что могу быть такой… – Лизушка вздрогнула, крепко зажмурила глаза. – Я могу стать такой… как Сталь.