Дэвид Барри - Супернавигаторы. О чудесах навигации в животном мире

Ученые — по меньшей мере лучшие из них — тратят на взращивание молодых талантов не меньше времени, чем на свои собственные исследования. Фон Фриш, несомненно, привлек к себе и воспитал множество превосходных учеников, которые занимались затем уже своими собственными важными исследованиями. Одним из тех, кто продолжил работу на основе результатов, полученных фон Фришем, был Мартин Линдауэр, а он, в свою очередь, взял под свое крыло молодого Рюдигера Венера.

В 1963 году Мартин Линдауэр стал директором франкфуртского Института зоологии, и его работа по изучению сенсорных способностей медоносных пчел привлекла внимание Венера. Его приводила в восторг перспектива проведения строгих научных экспериментов на свободно перемещающихся животных. Начиная с этого момента Венер стремился разобраться во всех механизмах, порождающих поведение, — цепочке причинно-следственных связей между органами чувств и теми клетками мозга, которые непосредственно обеспечивают двигательную активность. Под руководством Линдауэра Венер написал диссертацию, в которой исследовал, как медоносные пчелы различают разные геометрические формы, а затем стал работать в Цюрихском университете, в котором и остается до сих пор [104] See Wehner, R. (2013). ‘Life as a cataglyphologist — and beyond’, Annual Review of Entomology, 58. P. 1–18. .

В тот день в начале лета, пока мы сидели вместе, глядя на спокойные воды озера, Венер рассказал мне, как через несколько месяцев после защиты диссертации Линдауэр отвез его на встречу с фон Фришем в его знаменитом австрийском имении Бруннвинкль. Это было по большей части символическое мероприятие, и, слушая рассказ Венера, я вспомнил о церемонии «рукоположения», которой отмечается передача апостольской благодати священнослужителям христианской церкви.

Хотя старый мастер был поразительно изобретательным экспериментатором, с современными статистическими методами он ощущал себя совершенно не в своей тарелке. В конце разговора фон Фриш с непроницаемо серьезным лицом спросил молодого ученого: «А что, доктор Венер, сколько, по-вашему, ног у насекомого?»

Это был, мягко говоря, неожиданный вопрос. Венер, которого он застал совершенно врасплох, неуверенно сказал, что, по мнению большинства, ног у насекомого шесть. На что фон Фриш ответил с улыбкой: «В наши дни я не был бы так уверен. Я бы сказал 5,9 плюс-минус 0,2!» Хотя эта беседа проходила в то самое время, когда его работы подвергались столь острой критике в США, фон Фриш, по-видимому, не утратил своего едкого юмора.

В начале работы в постдокторантуре Венер собирался пойти по стопам фон Фриша и изучать медоносных пчел, но, как это часто бывает, направление его научной карьеры изменилось благодаря случайности. Он планировал провести некие эксперименты весной, когда в Европе пчелы еще не летают, и отправился в израильский город Рамлу, где и установил свою аппаратуру посреди апельсиновой рощи. Место оказалось неудачным. Деревья были густо покрыты цветами, и пчелы, естественно, предпочитали этот готовый источник природного нектара и не обращали никакого внимания на сахарный сироп, который предлагал им Венер.

Он удрученно размышлял, как бы ему приманить пчел, как вдруг его внимание привлекли какие-то длинноногие муравьи. Глядя, как они бегают вокруг, он все больше и больше заинтересовывался их поведением и начал ставить кое-какие предварительные опыты, чтобы исследовать их навигационные способности. Результаты выглядели многообещающе, хотя в то время Венер еще ничего не знал о тех животных, которых он начал изучать. Он не знал даже их научного названия — Cataglyphis .

Хотя в тот момент он еще этого не понимал, он нашел идеальный объект для своих исследований.

Вернувшись в Цюрих, Венер объявил, что параллельно с уже начатой работой над медоносными пчелами он хочет изучать Cataglyphis . Все его научные руководители советовали не тратить время на исследование такого «странного организма». Венер выслушал их советы, но не последовал им. Это решение впоследствии оказалось верным, но для его воплощения в жизнь ему нужно было получить финансирование. Кроме того, Венеру нужно было найти место, где живут муравьи-бегунки, но менее удаленное, чем Израиль. Он раскрыл географический атлас, и ближайшим из удобных с практической точки зрения мест оказался Тунис — тот самый Тунис, в котором за шестьдесят лет до того жил и работал Санчи, хотя в то время Венер ничего о нем не знал.