Дэвид Барр Кертли: «Если», 2003 № 05

Рядовой Болл переставлял ноги осторожно и не спеша. Ходьба по пересеченной местности — дело опасное, и каждый шаг может оказаться последним, особенно когда не видишь своих ботинок, своих коленок, не говоря уже обо всей остальной фигуре. Все, что он мог разглядеть — это неровную землю и темные булыжники, резко очерченные неприятно ярким солнечным светом и самым неожиданным образом выраставшие под подошвами. Ботинок за что-то зацепился, застрял, и солдат, не вовремя рванувшийся вперед, шлепнулся и сильно ударился локтями о землю.

Откуда-то с вершины холма раздался хохот рядового Катальдо. Да, это его голос, приятный, сдержанный, чуть-чуть резковатый. Раньше Болл никогда не обращал особого внимания на голоса, но теперь голос — это все, чем приходилось довольствоваться.

— Это ты, Болл? — крикнул Катальдо. — Опять?!

Болл шарил по земле в поисках винтовки. Нащупал, схватил и повесил на плечо. Кое-как поднялся на ноги и немного постоял, покачиваясь, стараясь сохранить равновесие.

Опять голос Катальдо! Как ему не надоест!

— И который это раз? Двенадцатый?

— Одиннадцатый, — простонал Болл и, потянувшись, осмотрелся.

— Где ты?

— У скалы, — отозвался Катальдо.

Болл вздохнул.

Скала. Ничего здесь нет, кроме скал. Кроме бесконечных гряд скал, протянувшихся во всех направлениях до самого горизонта. Оранжевое небо тоже усыпано скалами, скалистыми лунами.

— Какая она? — осведомился Болл.

— Большая, треугольная.

Болл, прищурясь, уставился на вершину холма.

— Видишь высокий пик? — подсказал голос Катальдо. — Следуй взглядом вдоль линии разлома. Там есть россыпь валунов, и в самом конце находится такая высокая, треугольная…

— Теперь ясно, — перебил Болл. — Иду.

Он стал продираться через валуны, опасливо ступая на камни поменьше. И все пытался представить лицо Катальдо: черные волосы, золотистая кожа, узкий подбородок и длинный нос. Болл не видел этого лица целый день. Остался лишь голос.

— О’кей, я уже здесь, — пропыхтел наконец Болл.

Клочок пустоты, представлявший собой Катальдо, спросил:

— А где Суизи?

— Не знаю.

Болл покачал головой, понимая при этом, что Катальдо все равно его не видит.

— Он за весь день слова не вымолвил. Я пытался с ним поговорить.

Катальдо застонал.

— Суизи! Эй, Суизи? Ты где?

Бескрайние поля валунов оставались каменно неподвижны и безмолвны. Ответа не последовало.

— Должно быть, отстал, — предположил Болл. — А может, потерялся или ногу подвернул.

— Он где-то там. Черт возьми, Суизи! Отзовись!

Наконец откуда-то издалека, со стороны камнепада, прозвучал жалобный голос.

— Здесь я! Что вам?

Рядовой Суизи. Его голос почему-то всегда чуть подрагивал и казался усталым и неприязненным, этот самый голос рядового Суизи.

— Хотим убедиться, что ты все еще с нами! — заорал в ответ Болл.

— Идите себе, — посоветовал голос Суизи. — Я сам вполне способен контролировать ситуацию.

Катальдо презрительно фыркнул и бросил Боллу:

— Пойдем, нужно догонять остальных.

Болл понуро повернулся и нехотя потопал в том направлении, куда, по его мнению, ушел Катальдо.

Невидимые солдаты.

Болл невесело хмыкнул. Невидимые солдаты на ответственном задании. Невидимые солдаты с невидимыми ногами.

Он снова споткнулся и плюхнулся на землю.

Еще неделю назад Болл был в полном порядке, укрытый глубоко под землей, в извилистых, влажных, оправленных сталью туннелях Форта Дип. В тот момент он как раз сидел на жесткой скамье возле кабинета капитана Шеммер.

Боллу предстояла важная миссия. Про себя он гадал, останется ли в живых. Катальдо уже побывал в кабинете и ушел. Суизи все еще оставался там. Из-за двери доносились голоса.

Голос Суизи, раздраженный, с нотками отчаяния:

— Но почему я? Я хороший солдат. И вы знаете, что я хороший солдат. Постоянно тренируюсь. Каждый день учу интел, и притом без дураков. Я не заслуживаю…

Голос капитана, женский, но слишком низкий и хриплый, чтобы расслышать слова.

И снова Суизи:

— Но…

Потом опять капитан, и так далее и тому подобное.

Наконец дверь открылась, и на пороге возник Суизи, тощий, с огромной шишковатой головой и большими, обведенными темнотой глазами.