Дэвид Барри - Супернавигаторы. О чудесах навигации в животном мире

Точная навигация в пустыне была жизненно важна для успешных действий ГДРП. Она была необходима патрулям для выживания в чрезвычайно неблагоприятных условиях глубинных районов пустыни. Существовала, однако, одна трудность: они почти не могли использовать магнитные компасы. Эти приборы не только плохо переносили тряску во время переездов, но и не давали точной информации, так как стальные рамы грузовиков порождали большие отклонения. На практике на магнитный компас можно было полагаться только на некотором расстоянии от грузовиков. Поскольку патрулям нужно было быстро перемещаться, они не могли позволить себе слишком частые остановки. Поэтому им остро нужны были другие средства, которые позволили бы им держаться верного направления, — средства, которые хорошо работали бы на трясущемся и качающемся грузовике.

Решением этой задачи стал простой солнечный компас с поправками на время, который Багнольд разработал для своих путешествий по пустыне еще до войны. Он состоял из регулируемых круглых солнечных часов: на циферблат была нанесена шкала в градусах, на которую отбрасывала тень вертикальная игла. Кроме того, имелся набор карточек, по одной на каждые три градуса широты, на которых были записаны азимуты солнца в разное время дня.

Карточки использовались для калибровки компаса, хотя летом около полудня этот прибор становился бесполезным, потому что тень иглы была слишком короткой и не достигала шкалы, нанесенной по краю циферблата. Это давало бойцам долгожданный повод остановиться и укрыться от солнца, светившего почти прямо сверху. По ночам штурманы могли проверять свое положение, наблюдая за звездами [65] Ibid. P. 59. См. также: Shaw, W. K. (1943). ‘Desert Navigation: Some Experiences of the Long Range Desert Group’, Geographical Journal. P. 253–258. .

В своем отчете о довоенных экспедициях Багнольд приводит красочное описание навигации в пустыне при помощи солнечного компаса:

Мы думали только о том, как бы не заснуть и удержать тонкую тень на циферблате солнечного компаса на стрелке, отмечавшей заданный курс, так как я знал, что найти этот маленький оазис будет трудно, и очень стремился попасть к нему как можно точнее. Для сравнения можно было представить себе, что мы отправляемся из Ньюкасла, ориентируясь только по компасу, и пытаемся найти маленький сад, расположенный где-то в огромной скалистой котловине размером с Лондон и лежащей на таком же расстоянии [около 450 километров]… Я проложил курс так, чтобы подойти к оазису с юго-запада… Но все вокруг было совершенно незнакомым; ничто не совпадало с моими воспоминаниями о нашем предыдущем пути к тому же месту. Судя по нашему отмеченному на карте положению, [оазис] должен был быть в восьми или десяти милях [приблизительно 13–16 километрах] к северо-западу, но на таком большом расстоянии мы вполне могли ошибиться на несколько миль… На следующее утро в полутьме были видны только смутные контуры близлежащих холмов. С северо-востока подул легкий ветер, и я отчетливо почувствовал присутствие верблюдов… [Поэтому я решил] ехать на запах, хотя местность и казалась незнакомой. Через несколько миль я заметил прямо впереди очертания оазиса [66] Bagnold, R. A., Libyan Sands. P. 171, 172. .

Поскольку у других животных нет навигационных таблиц, по которым Багнольд калибровал свой солнечный компас, вполне можно подумать, что они никак не могут ориентироваться по солнцу. Однако не следует недооценивать могущество естественного отбора, особенно когда речь идет о созданиях, существующих уже сотни миллионов лет.

Первый намек на возможность использования животным солнечного компаса появился в работе влиятельного британского эрудита сэра Джона Леббока (1834–1913). Хотя Леббок очень сильно отличался от Фабра, жившего почти в то же время, он тоже был одним из первопроходцев в области исследования чудес навигации у насекомых. Леббок был банкиром, политиком, археологом, антропологом и биологом, а также близким другом, соседом и верным учеником Чарльза Дарвина. Хотя теперь он почти забыт, в свое время он был весьма известным общественным деятелем.

Леббок особенно любил муравьев и держал множество этих насекомых в своем загородном доме, где он, как и Фабр, исследовал их навигационные способности — хотя и существенно более упорядоченным образом. Тем, кому посчастливилось приехать к нему в гости на выходные, он устраивал экскурсии по своим любимым муравейникам со стеклянными стенками.

Леббок хотел выяснить, как черные садовые муравьи [67] Lasius niger. находят обратную дорогу к своему муравейнику. Сначала он установил, что, в отличие от рыжих муравьев Фабра, они могут следовать по маршруту, отмеченному запахами, но потом заметил нечто странное: казалось, что свечи, которыми он освещал свою работу, также влияют на поведение муравьев. Это его озадачило, он провел еще несколько опытов и в конце концов заключил, что на ориентацию муравьев «весьма сильно влияет направление света» [68] Lubbock, J., Ants, Bees and Wasps: A Record of Observations on the Habits of the Social Hymenoptera (D. Appleton and Co., New York, 1882). P. 263–270. . Леббок был слишком осторожен, чтобы делать более общие выводы, но, как показали дальнейшие исследования, свечи явно служили заменой солнцу. Это замечательное открытие было опубликовано в 1882 году.