Дэвид Барри - Супернавигаторы. О чудесах навигации в животном мире

Эта теория привлекает повышенное внимание прессы, но пока что, по-видимому, нет никаких данных, непосредственно подтверждающих ее. Я спросил Мартина Россора, директора Британской программы исследования деменции, и его коллегу Джейсона Уоррена, считают ли они, что уменьшение гиппокампа из-за недостаточного использования способно увеличивать вероятность развития болезни Альцгеймера.

Россор высказался осторожно. Он сказал, что не видит, как уменьшение объема гиппокампа само по себе могло бы повышать вероятность развития этого заболевания. Тем не менее он считает возможным, что «когнитивные резервы» пациента со сравнительно маленьким гиппокампом могут быть меньше, чем у человека с более крупным гиппокампом [484] Stern, Y. (2006). ‘Cognitive reserve and Alzheimer disease’, Alzheimer Disease & Associated Disorders, 20, S 69–74. Также: Xu, W., Yu, J. T., Tan, M. S., & Tan, L. (2015). ‘Cognitive reserve and Alzheimer’s disease’, Molecular Neurobiology, 51 (1). P. 187–208. . Другими словами, тяжесть или последствия болезни могут отчасти зависеть от того, насколько развитыми были затронутые ею отделы мозга до ее начала. Таким образом, человек с маленьким — возможно, из-за недостаточно активного использования — гиппокампом действительно может оказаться менее устойчивым к болезни Альцгеймера.

Уоррен, однако, предупредил, что здесь идет речь о «проблеме курицы и яйца»:

Взять, например, кого-нибудь вроде меня: у меня отвратительное чувство ориентировки, и я готов воспользоваться любыми электронными средствами, какие только мне попадутся, лишь бы добраться из пункта А в пункт Б. Если у меня потом начнется болезнь Альцгеймера, — будет ли это из-за того, что я пользовался помощью электронных приборов, или из-за того, что у меня была слабая система гиппокампальной навигации?

Россор отметил также, что болезнь Альцгеймера не всегда сопровождается затруднениями в области навигации. Все зависит от того, где именно в мозге возникают клубки и бляшки, являющиеся определяющими признаками этого заболевания. Кроме того, затруднения при поисках дороги могут отражать нарушения, не имеющие ничего общего с навигацией. Например, при некоторых формах деменции люди утрачивают способность узнавать местность. Такой пациент может знать, что находится в больнице, и даже помнить, как он туда попал, но, поскольку он не способен назвать это здание, создается впечатление, что он заблудился. Или, в более простом случае, если человек не может сказать, где он находится, это может быть связано с тем, что он просто забыл, как попал в это место.

Мы бываем «на вершине блаженства», а можем «скатиться по наклонной плоскости»; мы оказываемся «в центре событий»; у нас могут быть «близкие друзья» или «дальние родственники». Великий философ науки Томас Кун описывал научные теории как «карты», а люди часто говорят о «схемах» своих взаимоотношений. Человеческий язык активно использует пространственные метафоры, и мы постоянно прибегаем к ним как в речи, так и в мыслях — и это, вероятно, не случайно. В этой черте могут проявляться некие глубинные принципы работы нашего разума.

Одна из наиболее интересных теорий, родившихся в области нейробиологии, утверждает, что структуры человеческого мозга, обеспечивающие географическую навигацию, и в том числе и в особенности гиппокамп, возможно, участвуют и в навигации концептуальной [485] Epstein, R. A., Patai, E. Z., Julian, J. B., & Spiers, H. J. (2017). ‘The cognitive map in humans: spatial navigation and beyond’, Nature Neuroscience, 20 (11). P. 1504. . В течение долгого времени считалось, что мыслительные процессы «верхнего уровня» и наш замечательно гибкий разум связаны с работой префронтальной коры, но теперь мы знаем, что она не может обеспечивать выполнение этих функций в одиночку. Самые разные виды деятельности — например, участие в беседах, поддержание социальных связей, принятие разумных решений, обработка идей, составление планов на будущее и даже применение творческих способностей — невозможны без здорового гиппокампа [486] Rubin, R. D., Watson, P. D., Duff, M. C., & Cohen, N. J. (2014). ‘The role of the hippocampus in flexible cognition and social behavior’, Frontiers in Human Neuroscience, 8. P. 742. .

Наши сложные социальные структуры, вероятно, многим обязаны нашей способности регистрировать положение наших братьев по разуму как в физическом, так и в концептуальном пространстве, а также правильно предсказывать их вероятное поведение в будущем. Как это ни удивительно, люди обоих полов действительно способны более точно оценить положение людей, чем положение неодушевленных предметов [487] Kuehn, E., Chen, X., Geise, P., Oltmer, J., & Wolbers, T. (2018). ‘Social targets improve body-based and environment-based strategies during spatial navigation’, Experimental Brain Research. P. 1–10. ; также имеются данные о наличии у мышей, крыс и летучих мышей специализированных клеток мозга, функция которых заключается в отслеживании положения других представителей того же вида [488] Omer, D. B., Maimon, S. R., Las, L., & Ulanovsky, N. (2018). ‘Social place-cells in the bat hippocampus’, Science, 359 (6372). P. 218–224; Danjo, T., Toyoizumi, T., & Fujisawa, S. (2018). ‘Spatial representations of self and other in the hippocampus’, Science, 359 (6372). P. 213–218; Okuyama, T., Kitamura, T., Roy, D. S., Itohara, S., & Tonegawa, S. (2016). ‘Ventral CA1 neurons store social memory’, Science, 353 (6307). P. 1536–1541. . Возможно, наша способность сочувствовать другим людям также обеспечивается нормальной работой гиппокампа [489] Beadle, J. N., Tranel, D., Cohen, N. J., & Duff, M. (2013). ‘Empathy in hippocampal amnesia’, Frontiers in Psychology, 4. P. 69. .