Эрин Хантер - Красная луна

Гроза облизала губы. Бруно выглядел невероятно расстроенным. Стоило ли ей продолжать спор с этим большущим, снедаемым раскаянием псом?

– Если всё это правда, Бруно… Тогда… я принимаю твои извинения.

– Это правда, клянусь тебе, Гроза! Послушай, мне уже нужно бежать, догонять патрульных, – уши Бруно захотели, было, вздёрнуться, как вдруг пёс осел, растопырил в стороны лапы и пригнул морду низко к земле: – Пожалуйста, поверь мне: я сожалею обо всём, что было.

Он же не мог так ловко притворяться? Бруно всегда говорил то, что думал. Потрясённая, но удовлетворённая Гроза отвела назад уши: «Неужели Бруно способен считаться с моими чувствами? Я и в мыслях такого не допускала. Поверить в это трудно. Но, похоже, он сейчас искренен».

Хвост собаки нерешительно завилял.

– Ладно, Бруно… Всё нормально. И… спасибо. Я ценю, что ты произнёс такие слова.

– Хорошо, – Бруно рванулся вперёд, чтобы коснуться её носа своим. – Спасибо тебе, Гроза. Для меня это очень важно.

Поглядев вслед убегающему псу, Гроза снова уселась на землю – смущённая, но переполненная счастьем: «Вот это да! Бруно сказал правду, я в этом уверена Он больше не питает ко мне ненависти. Теперь меня считает своей вся Стая! Это мой дом! Жизнь действительно налаживается».

Место захоронения казалось тихим и спокойным – заботливо укрытое кронами деревьев, окружённое лесными запахами и испещрённое солнечными бликами. Гроза встала и устремила взгляд на холмик, под которым Стая оставила лежать Шёпота, возвратив его Собаке-Земле. Почва уже не выглядела свежевскопанной. Теперь всю её поверхность покрывали мшаники, трава и крошечные лиловые цветочки. Шёпот стал частью земли, частью леса – Собака-Земля опять сдержала своё обещание, данное ею всем смертным собакам.

Всё выглядело естественным и обычным. Гроза бросила на захоронение последний взгляд и повернулась, собираясь уходить.

И тут же отпрянула в сторону. Сердце подпрыгнуло и заколотилось, как придавленная лапой мышь. Перед ней стоял Шёпот. Но не в виде земли и растений, а самый что ни на есть настоящий – с яркими, блестящими, но пугающими глазами и заложенными назад ушами.

– Помни меня, Гроза.

В горле охотницы пересохло. Она, что было силы, потрясла головой. И выдавила внезапно осипшим голосом:

– Ну что ты, Шёпот! Не беспокойся! Я никогда не забуду тебя! Просто нам, живым, необходимо жить дальше… двигаться вперёд… Стае нужно смотреть в будущее.

Серые глаза Шёпота заволокла печаль.

– Ох, Гроза, – удручённо помотал мордой пёс.

В животе у Грозы похолодело. Собака поёжилась. И не смогла отвести своих глаз от глаз Шёпота.

– Ты не можешь пока двигаться вперёд! Не спеши, пожалуйста, Гроза! – он предостерегающе повёл головой. – Сперва ты должна оглянуться назад.

Грозе не хотелось оборачиваться и смотреть назад. Но выбора у неё не было. Она медленно повернулась, и шерсть на её спине встала дыбом…

Могила Шёпота была такой же, как прежде. Она стала частью леса и уже зарастала зеленью.

Но рядом с ней находилась вторая могила – свежая, чернеющая перевёрнутыми комьями сырой и холодной земли.

– Кто?! – издала хриплый, сдавленный визг Гроза. – Кто в ней, Шёпот?

Но в ответ услышала тишину. Гроза нервно обернулась. Шёпот исчез…

В приступе безумного исступления Гроза принялась разрывать свежую могилу. Она вонзала в неё свои когти, отбрасывала отсечённые комки земли задними лапами. Она копала и копала, ожесточённо, отчаянно, а почва была рыхлой и податливой. И вскоре перед Грозой уже зияла глубокая яма – гораздо глубже той, в которой захоронили Шёпота.

«Но где же тело? Как глубоко и долго мне ещё рыть?»

Гроза вскинула голову вверх и громко провыла в тенистый лес:

– Чья это могила? Чья?

Гроза проснулась в логове, дрожа всем телом. Охотница в ужасе покосилась на лапы и облегчённо выдохнула – на её когтях и под ними не было грязи. Она не копала землю.

Но ощущение, что она всё же делала это, не проходило. Гроза чувствовала, как подушечки её лап покалывали твёрдые зёрнышки почвы. В пасти витал её привкус. И сколько Гроза ни плевалась и ни трясла головой, избавиться от него не получалось.