Олег Рубенок - Лечебная собака

Ситуация не оставляла выбора, и незадачливая путешественница, надеясь на то, что в такой холод ни один хозяин даже собаку из дома не выпустит, знакомым переулком пустилась вскачь к дому брата.

Она сделал несколько грациозных прыжков по скрипучему снегу… и остолбенела. Прямо перед ней возникла огромная фигура. Сначала сибирячка решила, что это — пьяный шахтер. Больно уж, как ей показалось, он неуклюже двигался на четвереньках. Но тут еще несколько таких же фигур возникли из того же самого снега, и она сообразила, что перед нею и сзади нее — собаки.

— Кыш! — отчаянно завопила студентка. — Ишь вы, зверюги несчастные, не спится вам по ночам!

Собаки не шелохнулись. Единственный в поселке фонарь остался на автобусной остановке, и его неяркий свет холодными огнями застыл в их глазах.

Боясь спровоцировать хищников на нападение, она стояла неподвижно, а мороз уже совсем распоясался и все сильнее сжимал ее в ледяных объятия. Она шмыгнула носом и выставила вперед портфель.

— Жрите уж, пока я тепленькая!

Прикрываясь портфелем, как щитом, она решительно двинулась на клыкастиков. И те расступились.

Затаив дыхание, она медленно прошла мимо псов, и, казалось, уже было чему порадоваться, но они двинулись за нею, и вскоре до нее дошло, к чему принюхиваются сукины дети.

— Ну уж нет! — с апломбом, свойственным жадным людям, воскликнула юная студентка. — Гостинцы я не отдам вам!

Самый нахальный пес, который, очевидно, здесь был за главного, не обращая внимания на протест, вцепился обнаженными клыками в портфель…

Эта история ко мне, и уж тем более к счастью, казалось бы, никакого отношения не имеет. Так я думал до сегодняшнего дня, а уж если быть до конца честным, то я никак не думал о том злосчастном предновогоднем приключении моей будущей супруги. В суете житейских будней я начисто забыл его.

И вот теперь вдруг вспомнил, и вот только теперь вдруг сообразил, как и почему женился. Все тогда произошло быстрее, чем я успел очухаться, а когда пришел в себя, то был уже окольцован…

Мы встретились в пустующем общепите, в его безлюдном зале. Во время экзаменационной сессии студенты меньше всего думают о своем желудке, и студенческая столовая, когда они всерьез заняты науками, как бы отдыхает от их набегов.

Мы и до этого встречались, но те наши встречи носили случайный характер, были заранее запланированы расписанием занятий, проходили прилюдно, и в большом студенческом коллективе мы просто не обращали друг на друга внимания.

Среди пустующих голубых столов, одиноко обедающий клиент общепита вызывает трудно объяснимое чувство жалости.

Гуманизм заложен во мне изначально, и я не мог спокойно пройти мимо хорошенькой первокурсницы. В гордом одиночестве, изредка шмыгая носом, она хлебала по-студенчески жидкие щи. Я заглянул в тарелку и не без ехидства заметил:

— В меню щи обозначены с мясом, а мяса в них нет.

Она скучно посмотрела на меня и нехотя пробормотала:

— Теперь и таким щам я рада.

Ее слова не вязались с ее настроением, и я продолжал настаивать:

— Но ешь ты без видимого удовольствия.

Она усердно шмыгнула носом и, потупив глаза, тихо призналась:

— Щи здесь ни при чем. Я завалила математику. Проклятые кобели оставили меня без стипендии.

— Ты хорошенькая, спору нет, — пробормотал я, ошарашенный таким откровением, — Но не забывай, куда ты попала. Это не монастырь. Здесь что ни студент, то бабник. Держи нос по ветру, а хвост трубой, и в случае чего найди в себе мужество дать достойный отпор очередному половому разбойнику.

— Эти разговорчики ты прибереги для своей бабушки! — она сердито отодвинула пустую тарелку на середину пустого стола. — Я девушка осторожная, от шалопаев держусь подальше.

— Тогда как же так получилось, что из-за этих прохвостов ты завалила математику? — искренне удивился я.

Ее глаза гневно сверкнули:

— Это были настоящие собаки, и они сожрали мой конспект.

И вот тут она поведала мне историю, которую я уже пересказал читателям. В моем сознании все стало на свои места. Кроме одного. Из клиента общепита моя знакомая первокурсница превратилась в девушку, обиженную поселковыми кобелями, а я в благородного принца, жаждущего осчастливить несчастную, и мое чувство жалости к ней стало более глубоким и практичным.

— Я помогу тебе сдать математику! — торжественно объявил я.

— Напрашиваешься на индивидуальную работу со мной?

Она скосила на меня недоверчивые глаза.