Олег Рубенок: Лечебная собака

— Жаль, что я вот такой беззубый… вот и приходится глотать всякую бяку вместо того, чтобы жизни радоваться.

Я устремляю печальный взгляд на лекарства. Они разложены и расставлены на столике возле дивана. Грустное зрелище, хошь-не хошь, а вздохнешь.

— Ну что ты развздыхался! — волнуется жена. — В твоем ли возрасте собак гонять!? Подумай об этом и остепенись!

— Не моя идея — кардиолога.

— Он, что, светило медицинской науки?

— Светило-не светило, а говорит уверенно.

— Они, дилетанты, все так рассуждают. Их уверенность — от их невежества.

— Он убежден, что собака дисциплинирует человека.

— Не путай собаку с родной женой. Ему нужен подопытный кролик! Сначала пусть он сам заведет кабысдоха…

— У него здоровое сердце…

Моя законная оппонентка слегка приоткрыла рот, но слово так и не вылетело, вроде бы ей нечем стало крыть.

Я воспользовался паузой:

— Для чистоты эксперимента надо, чтобы кто-то расшатал его сердце.

Она машинально кивнула. Господи, иногда я прихожу в умиление от ее сговорчивости. Это был как раз тот самый случай.

— Для этого ему следовало бы жениться на тебе…

Я подхожу к столу и нервно заглатываю все подряд. Благодаря ее стараниям здесь большой набор лекарств.

— Может, скорую вызвать? — кричит она, словно у меня не с сердцем плохо, а со слухом.

— Ишь разошлась, — ворчу я и как подкошенный падаю на диван.

— А, черт с тобой! — сердито машет она рукой и уходит.

Я с благодарностью смотрю на вонючие пузырьки и картонные коробки. Вот он триумф нашей медицины, и уж теперь-то я точно буду с собакой. Человек имеет право на глоток свежего воздуха, и это особенно актуально звучит теперь, когда мы впервые заговорили о правах угнетенных меньшинств. Никто не любит так гулять по улицам, как наши городские собаки, я это знаю по злобным газетным публикациям и по тем штрафам, которые до сих пор приводят в бешенство моих знакомых собачников.

К собакам я относился индифферентно, они никак не занимали мой ум, и уж тем более на улице я не обращал на них никакого внимания. А тут задумался, и меня вдруг осенило. Собаки, оказывается, круто изменили мою судьбу, можно сказать, искалечили мне жизнь, даже ни разу не укусив меня, а я до сих пор не подозревал этого. И случилось это в лучшие дни моей молодости, кода я был полон сил и прекрасные мечты о счастливом будущем уже были не просто мечтами, а казались свершившимся фактом.

И вот та моя юношеская эйфория лишила меня бдительности. Счастье не только радует, но и оглупляет, и человек, пребывающий в счастливом состоянии, меньше всего похож на нормального человека, а что уж соображать не может, как нормальные люди, так это очевидный и всем знакомый факт, и он зафиксирован во многих поучительных поговорках. Например, «любовь слепа», или еще страшнее: «любовь зла — полюбишь и козла». Впрочем, к собакам это никакого отношения не имеет, а в жизни каждого из нас бывают моменты, когда хочется крикнуть: «Мгновение, остановись, ты прекрасно!».

Увы, время не может стоять на месте, и оно делает свое дело, залечивая не только раны, а счастливый человек не сомневается: счастье в его жизни — не какой-то случайный эпизод, а сама судьба у него — счастливая.

Все думают, что я про себя так распространяюсь. Да нет. Я всегда был умнее любого счастья, хотя, случалось, и оно меня ослепляло и досаждало мне. Это я пишу о своей жене. Еще до того, как она стала ею, она без лукавого прошла по конкурсу в институт и находилась, мягко говоря, в приподнятом настроении. Ей ужасно нетерпелось предстать перед своей родней в новом, так сказать, ученом свете. А тут приближался Новый год, лучшего повода для визита и придумать нельзя было.

Студентка сложила в небольшой портфель сладкую и несладкую, вареную и копченую снедь, аккуратно втиснула между пакетами поллитровку сибирской пятидесятиградусной и с сожалением заметила, что ее стипендия не так велика, как хотелось бы, а портфель оказался намного вместительнее, нежели это ей представлялось. Вздохнув, она сунула в его прожорливую пустоту конспект по высшей математике и с нетяжелой ношей отправилась в дорогу.

Междугородный автобус доставил ее в шахтерский поселок ближе к концу ночи, как раз в то самое время, когда мороз крепчает, туман сгущается, тьма становится зловещей, а сибиряки спят без задних ног. Бревенчатые дома, заваленные по самые крыши, внесли окончательные коррективы в ее мироощущения. Она поняла, что трусит. Подстегнутая страхом, она рванулась было в сторону автобуса, но тот уже набрал скорость, и его свет красным пятном расплылся в тумане, поблек и совсем исчез. А мороз, как омерзительный бабник, уже ощупывал холодными руками ее колени.