Леонид Кокоулин - Затески к дому своему

– Все на месте, горы не сдвинулись. Разве только ворон прибавилось – горланят.

– То-то и оно.

И снова добавил ход.

На свороте к капкану Анисим уже поджидал Гришу.

– Ну, так как насчет предчувствия?

– Говорил же, – не отступает от своего Гриша.

Как только вышли на прямую через речку, Анисим увидел, что вокруг колодины снег сбит.

Анисим остановился, передернул на пояске с поясницы на живот топор и протянул руку за ружьем, перезарядил его пулей. И пошел на изготовку.

– Папань?!

Анисим обернулся.

– Я-то с чем? – развел Гриша руки.

– Н-да. Обезоружил. Нечего сказать. Дак тебе что, топор или… – показал Анисим ружье с надеждой, что Гриша откажется.

– Ружье, – подошел Гриша, чтобы взять ружье.

– Тогда придется тебе вперед идти…

– Пойду, – согласился Гриша.

– Постой, Григорий, – как бы вспомнил Анисим, – осмотримся…

– А чего смотреть? Капкан вот здесь стоял – потаск тянется в лес, по следу и идти.

Анисиму и возразить нечего. И опять же, а ну как затаился волк, да, скажем, на волоске нога в капкане. Бросится на парня, а тот не успеет выстрелить или хуже того – промахнется…

– Слушай, Гриша…

– Папань, ты чего крутишь? Разогрелись, а теперь…

– В том-то и дело, что кручу, – признался Анисим. – Кто его знает, что у него на уме…

– Мы-то друг у дружки не все знаем, а ты захотел…

– Ладно, давай развернем наступление в цепь, – вышел из положения Анисим. – Не торопись только…

Буровил целик Гриша с одной стороны, Анисим – с другой, а след волка посередке. Втянулись с берега в лес – и все чаще останавливался, разметывая снег, волк, раскидывая со слюной кровь.

Грише стало жарко, захотелось сбросить рукавицы. Но след вдруг повернул и поднырнул под развесистую ель.

– Осторожнее, – сказал Анисим, подошел и, подняв ветви, заглянул под ель, но ничего не увидел, след уходил вглубь. «Легковатый волок привязал», – упрекнул себя Анисим, но, судя по всему, и волчина матерый. Гриша с Анисимом обошли ель и снова стали на след, но и десяти шагов не сделали, как Гриша вскинул ружье.

– Погоди, Григорий, – остановился Анисим.

Он все осматривал след, который тянулся за снежный бугор, но кинул взгляд, куда Гриша целился, и вдруг увидел окровавленную волчью пасть. Волк догадался, что за ним идут, вернулся по своему следу навстречу, увидел людей, затаился.

– Стреляй, – негромко скомандовал Анисим.

Грянул выстрел, всполошившись, заорали вороны. И волк потух, ткнувшись мордой в снег, только хвост еще выдавал судорогу.

К зимовью охотники возвращались на исходе дня. Мороз еще добавил, выжимая наледь, и она чадила грязным туманом, наполняя пойму реки. Небо освинцовело, и тяжелые темные тучи, словно на мели, лежали на лесистых склонах гор.

– Фу ты, думал, ошиблись. Не наше зимовье, – поднимаясь от реки, засмеялся Анисим.

– Смотрится, – остановился и Гриша.

– Не великая затея, а как красит… а?!

В закатном солнце резные наличники ярче оттеняли белизну бревен, и зимовье светилось.

– Не жалко покидать?

– Мы же не насовсем…

– Ну, тогда самовар поставить или костер оживлять?

– Костер-то, наш-то? – усомнился Гриша.

– Соберемся и с рассветом айда… или у тебя другое мнение?

– Я как ты, давай спички.

– Спички! – Анисим с лица даже сменился.

– Что с тобой, папань?

– Побудь здесь. – Анисим стремглав бросился в зимовье.

Гриша вошел за отцом.

– Так и есть. Остались ни с чем. Как еще зимовье не спалил…

– Ты чего, папань?..

– А то. Растоплял утром печку, спички положил вот сюда, на каменку, и забыл. Накалились и вспыхнули – вот и весь сказ.

– А на столе коробок был, – пошарил Гриша по столу. – Вот он, – жиденько побрякал коробком Гриша.

Анисим схватил у него из рук коробок.

– Это не те – остаток. Тот я достал утром.

Анисим высыпал на ладонь из коробка четыре спички.

– Не густо.

– Но и не пусто, – досказал Гриша, – чего паниковать?

Анисим хотел сказать, что без огня в такую пору в тайге – верная погибель, но промолчал. И то правда, теперь-то что руками махать.

– А я разве паникую? Одной спичкой можно миллион деревьев спалить, а из одного дерева, говорят, миллион спичек выходит, Гриша. – Он ссыпал снова в коробок спички. Пошарь, Гриша, в каменке, может, осталась какая искра, – попросил Анисим.

Гриша почти влез в каменку.

– Нет, папань. Живое тепло есть, а загнеты нету.

– Ну тогда – вот она спичка, на сегодня и на завтрашнее утро она же.