Ирина Бабич - Мои знакомые звери

— Вместе веселее, — сказала она, — да и мальчишки, может, поостерегутся лазить в сад за яблоками.

Правда, увидев Литу, Анна Андреевна расстроилась и даже хотела было отказать нам, но мы её уговорили.

— Она же будет сад охранять, — уверенно сказала я.

И старушка согласилась.

В первый же день Лита разгребла и разорила аккуратную клумбу с гладиолусами. Время тогда было трудное, сын Анны Андреевны и невестка находились ещё в армии, и старушке с внучкой приходилось туго. Выручали эти самые гладиолусы: Анна Андреевна выращивала их на продажу.

При виде сломанных, истерзанных цветов она даже заплакала.

— Анна Андреевна, не огорчайтесь, — уговаривала я старушку. Я выдрессирую Литу так, что она и не подойдёт больше к клумбе. Зато яблоки ваши будут целы.

Однако выдрессировать Литу мне так и не удалось.

В школе наступили каникулы, времени у меня было много, и я с утра уходила с Литой то в лес, то на школьный огород — он был окружён забором, к которому я и привязывала собаку. А вечером я приходила домой и привязывала Литу под верандой — до самой ночи, пока мы не шли в комнату спать. Спать на улице она ни за что не хотела. И вообще она не хотела — или не могла — ничему научиться: не носила поноску, не реагировала на команду «ко мне», а слова «нельзя» просто не признавала. Ходить с ней по улицам было сущим мученьем. Лита начинала идти слева, через минуту перебегала направо, потом обходила меня сзади, и я останавливалась, опутанная длинным ременным поводком.

А если я поводок укорачивала, то было ещё хуже: Лита так дёргалась, подвывала и рвалась, что хоть и вовсе на улицу не выходи.

Да что там команды или ходьба на поводке! Лита даже имени своего как следует не знала и откликалась на любую кличку.

— Жучка, Жучка, — кричала ей соседка. И Лита радостно бросалась на зов.

— Шарик, фью-ить, — свистел ей прохожий. И Лита, натянув поводок, волокла меня по улице.

Любимым развлечением моих одноклассниц стала игра в «злую собаку».

— А я вот твою хозяйку как стукну! — кричала моя подружка Зойка и замахивалась на меня палкой.

Лита сначала заинтересованно следила за движением палки над бедной моей головой, а потом с радостным выражением на усатой морде начинала прыгать вокруг Зойки и ластиться к ней.

Все вокруг помирали со смеху, а я с трудом сдерживала слезы.

И что самое интересное: я всё равно любила это бестолковое создание. Любила — и всё тут. Ведь это была моя собака, моя собственная, пусть глупая, но моя.

А время шло, и яблоки в саду Анны Андреевны из маленьких и зелёных стали крупными, жёлто-розовыми, и перепачканные физиономии соседских мальчишек всё чаще и чаще заглядывали к нам через забор. В их садиках росли точно такие же деревья, и зрели на них такие же жёлто-розовые яблоки.

Но их тянуло в чужие сады, и Анна Андреевна попросила меня не привязывать больше Литу.

— Бог с ними, с гладиолусами, — говорила она, — яблоки важнее, я повидла наварю, на всю зиму Юленьке будет…

У Литы началась счастливая жизнь. Целыми днями она могла бегать по садику, где ей заблагорассудится. Правда, любимым её занятием в это время было рытьё нелепых глубоких и узких ям под верандой. Горы земли и мусора громоздились на чистенькой прежде дорожке вокруг дома, но Лите прощалось и это: ведь она стерегла яблоки.

И вот однажды, когда я в маленькой кухоньке занималась стиркой, у дома послышалась какая-то возня.

— Лита, — звал детский голос, в котором звучали слезы, — ну, Лита, ну, пойдём же, пойдём!

Я узнала голос хозяйской внучки.

«Видно, хочет поиграть с собакой, а та, знай себе, роет яму», — подумала я.

Но тут затопотали маленькие ножки, дверь кухни распахнулась, и на пороге вся в слезах выросла Юленька.

— Дай мне, пожалуйста, кусочек хлеба, только поскорее, — попросила она.

— Хлеба? Ты что, проголодалась? И почему ты плачешь?

— Это не мне, это Лите, — еле выговорила Юля. — Там… мальчишки… яблоки трусят… А она… она увидела и всё равно роет яму. Я зову её в сад, а она… не идёт… и роет. Так я её хлебом поманю…

Пулей выскочила я в сад, размахивая подвернувшейся под руки метлой.

Завидев меня, мальчишки слетели с яблони, как воробьи, и скрылись за забором. Ещё не дозревшие желто-розовые яблоки густо усеяли землю под деревьями. А на всё это безобразие спокойно взирала своими глазами-пуговицами моя дорогая Лита…

Много знала я собак, были все они разными по характеру и привычкам, но такую собаку я встретила всего один раз.