Рудольф Самош - Кантор идет по следу

Через десять минут Кантор привел хозяина на вокзал и остановился на восьмом пути. Здесь след кончился. Как раз в этот момент по радио сообщили, что в направлении Бюк — Шопрон отошел скорый поезд.

Однако Чупати все твердил Кантору:

— След! Кантор, след! Ищи!

Кантор перешел на соседний путь, потом на следующий. На четвертом пути пес снова напал на след. Следовательно, преступник не уехал на поезде, а только перескочил через эшелоны, которые до этого стояли здесь на путях.

С перрона Кантор направился в привокзальный буфет, а оттуда в зал ожидания, где остановился возле одной пустой скамейки и громко тявкнул несколько раз. На лай собаки в дверях появился полицейский, дежуривший на вокзале.

— Здесь что-нибудь случилось? — спросил его Чупати.

— Недавно была облава, человек пятнадцать задержали, отвели в полицию, — доложил полицейский.

— Вы тогда здесь были? На этой скамейке кто-нибудь сидел, не заметили?

Полицейский сказал, это на этой скамейке сидел молодой лесоруб с топором, обмотанным тряпками. Этот человек просил поскорее отпустить его, так как ему обязательно нужно уехать со скорым поездом в Шопрон.

— Спасибо, коллега, — прервал полицейского Чупати и, позвав Кантора, пошел на почту.

Тем временем процедура осмотра места происшествия была закончена.

— Что нового? — спросил у Чупати Шатори.

— Пока ничего. Хорошо, что солдаты не продырявили мне голову.

— Значит, ты нашел мешок возле склада?

— Да, — кивнул старшина, — а преступника перед самым моим носом задержали во время облавы на вокзале.

— Теперь надо опознать преступника, — сказал Шатори.

Через полчаса задержанных при облаве по нескольку человек приводили к зданию почты, где Кантор не спеша обнюхивал каждого из них, но ни от кого из них не пахло почтовым мешком. Привели вторую группу, и вдруг Кантор заворчал, ощетинился.

Человек, на которого ворчал Кантор, вздрогнул, весь как-то съежился. Кантор подскочил к нему и, уцепившись зубами за ворот меховой бекеши, повалил его на колени.

— Кантор, отпусти! — приказал хозяин собаке.

Кантор разжал пасть и, отойдя от молодого парня на три шага, уселся напротив него.

— Ну, что скажешь? — обратился Чупати к парню, которому на вид было не более двадцати двух лет.

— Ничего.

— Расскажи, зачем ты сюда приходил вечером?

Парень закрутил головой.

— Так, понятно, — процедил сквозь зубы Чупати. — Сними-ка бекешу!

Чупати передал бекешу Шатори и попросил его через несколько минут вновь выстроить задержанных, но уже всех сразу, для нового опознания, а он с Кантором решил немного прогуляться.

Когда через полчаса Чупати вернулся к почте и приказал Кантору найти преступника, пес не спеша обнюхал каждого и опять выбрал того же парня, хотя на нем уже не было бекеши.

— Значит, собака не ошиблась.

— Но я здесь никогда не был. Я собирался ехать домой.

— А где же твой топор? — вдруг спросил Чупати.

— Топор?

— Да, топор!

Помолчав несколько минут, парень сказал:

— Ах да, я был здесь, хотел зайти на почту…

— Дальше вашу сказку расскажете следователю, — перебил парня Чупати и дал знак, чтобы его увели.

Когда все разошлись, старший лейтенант сказал старшине:

— В начале недели был я в министерстве на совещании. Там тебя так хвалили. И Кантора тоже… Особенно за «болотную историю»…

— Это дело прошлое, — отмахнулся старшина. — А что ты скажешь об этом типе с топором?

— Знаешь, за последнее время все больше таких уголовных преступлений. А тут еще из-за кордона к нам засылают диверсантов. Нужно усилить бдительность…

Вот уже вторые сутки Чупати со своим верным другом Кантором находился на одном из участков государственной границы.

Был прохладный ноябрьский вечер. Территория заставы была огорожена колючей проволокой и одной стороной выходила к небольшой, но быстрой горной речушке.

Кантор сидел возле самой изгороди. С рассвета он вместе с хозяином бродил по лесу, преследуя небольшую вооруженную группу нарушителей границы, состоявшую из четырех человек. Два раза в Кантора стреляли, и от смерти его спасла лишь собственная осмотрительность. С наступлением темноты человек, несмотря на то что был вооружен, становился намного слабее Кантора: почти ничего не видел в темноте, а обоняние и вовсе никуда не годилось… Так размышлял пес, глядя на безоблачное небо, на котором красовалась огромная лупа. Кантор так устал за день, идя по следу нарушителя, что сейчас с удовольствием отдыхал. Тишина успокаивала Кантора. Так он просидел с полчаса, пока не услышал встревоженный голос хозяина: