Рудольф Самош - Кантор идет по следу

Шатори улыбнулся наивности сержанта.

Они прошли мимо стоявших в ряд машин. Шатори был очень доволен тем, что его включили в оперативную группу, которая занималась расследованием дела о похищении этих картин.

— И вся суматоха из-за каких-то двух картин! — удивился Чупати, выслушав объяснение Шатори.

— Представь себе. Между прочим, каждая из этих картин стоит не меньше миллиона.

— Ух ты черт! — Чупати прищелкнул языком.

Откровенно говоря, Шатори точно и сам не знал, зачем руководитель опергруппы послал его в этот городок. Сказал просто: «Поезжайте, присмотритесь. Вы можете понадобиться в любой день».

— Хочешь, пройдемся вместе до станции и обратно, — предложил офицер.

Чупати ничем не был занят и с радостью согласился:

— До вечера я свободен, только предупрежу радиста, на случай если меня будут искать.

По дороге Шатори рассказал Чупати про свои домашние дела: в этом году сын должен идти в школу, и жена сейчас готовила его к школе.

На вокзале было очень оживленно, поезда прибывали чуть ли не каждые десять минут.

С перрона оба полицейских и с ними Кантор прошли в зал ожидания, где работал единственный при вокзале буфет. В нем было грязно, накурено, всюду валялись пробки от пивных бутылок.

— Выпьем чего-нибудь? — предложил Чупати.

Шатори отказался.

— А я выпью. Жажда мучает. — И сержант пошел к буфетной стойке.

Шатори от нечего делать посмотрел в зал. За годы службы в полиции он научился чуть ли не одним взглядом окидывать все, что умещалось в поле зрения, и сразу же запоминать самое главное. Вот и сейчас его внимание привлекли трое мужчин с одинаковыми черными лакированными чемоданами.

— Ну слава богу, утолил жажду, — сказал подошедший к офицеру Чупати.

— Ну и хорошо. А взгляни-ка вон на тех трех типов, — Офицер глазами показал в зал.

И тут, как ни странно, трое мужчин, словно по команде, встали и пошли к выходу.

— Хлыщи, — насмешливо заметил сержант.

— Да, но эти чемоданы у них…

— Серийное производство, ничего не поделаешь…

Шатори задумчиво смотрел мужчинам вслед.

Пожар начался в цехе завода ровно в полночь. В цехе работало сто пятьдесят рабочих. Почти в одно время раздался взрыв в заводской трансформаторной будке. Огонь быстро подползал к транспортерным лентам. В темноте началась паника. Рабочие бросились к выходу.

Начальник цеха бросился к пожарному сигналу, разбил предохранительное стекло, но кнопка вызова пожарных не действовала. Пламя тем временем подкрадывалось к машинам.

— Позвоните в пожарную! — крикнул рабочим начальник цеха.

Оправившись от страха, несколько рабочих с огнетушителями в руках бежали к горящему цеху.

Мюллер наблюдал за пожаром из-за угла заводского двора. Затем он подпрыгнул вверх и ухватился руками за край каменного забора. Подтянулся на руках и перепрыгнул через стену. Что было сил побежал к кукурузному полю. Сердце билось где-то в горле. Возле шоссе он споткнулся и упал. Из-за поворота выскочила машина с зажженными фарами, и Мюллер быстро сполз в кювет, чтобы его не заметили. Где-то вдали завывала сирена. Когда машина проехала, он перебежал через шоссе к реке.

Наговорившись вдоволь с другом, вместе с которым учился в академии четыре года назад, Шатори попрощался и вышел из полиции.

Ночь обещала быть тихой, но спать Шатори почему-то не хотелось. В голове все мысли кружились вокруг украденных картин. Из Эстергома нити преступления вели, как выяснилось, в Будапешт, а начальство, неизвестно почему, посылает его за двести километров от места, где была совершена кража, в этот небольшой пограничный городок. Но приказ есть приказ.

Дойдя до ворот, он решил немного пройтись перед сном. Часовой у ворот, как положено, отдал честь. Шатори слегка дотронулся кончиками пальцев до козырька фуражки.

Вышел на улицу и вдруг увидел в самом ее конце, где-то на горизонте, багровое зарево.

— Вы видите, что там? — спросил Шатори у часового. Несколько секунд оба молча смотрели на зарево, которое постепенно разрасталось.

— Да ведь это пожар!

«Где горит?» — хотел было спросить Шатори у часового, но тот уже побежал к телефону.

— Товарищ дежурный, в районе машиностроительного завода пожар! Нет, нет, я не ошибаюсь! — кричал часовой в трубку. — Здесь рядом старший лейтенант… Вас просят к телефону… — часовой передал трубку Шатори.

— Да… Я тоже вижу огонь… Возможно, нарушена пожарная сигнализация…

Минуты через три по спящему городу пронеслись две пожарные машины.