Рудольф Самош - Кантор идет по следу

— В машине…

— И только сейчас об этом говоришь?

— Раньше было преждевременно.

— А теперь?

— Возможно, это будет единственное вещественное доказательство. — И, глядя на растерявшегося старшину, улыбнулся: — Твоего Кантора с его нюхом я, к сожалению, не могу приобщить к делу как вещественное доказательство.

— А перчатка, которую Кантор нашел?

— Пока она является вещественным доказательством только для нас с тобой… Если б она лежала у колодца, тогда… Но ведь нашли ее в прихожей… Что этим докажешь? Что она принадлежит инженеру? И только?

— Что верно, то верно, — согласился Чупати.

Капитан и старшина еще раз внимательно обыскали весь дом, но не нашли одежды, от которой был оторван кусок материи с пуговицей.

Кантор обнюхивал каждую вещь, каждый предмет, и все безрезультатно.

— Если б ты нам помог… — проговорил Шатори, с укоризной глядя на овчарку.

— Он постарается…

— Каким образом?

— А что, если дать ему понюхать одежду Клотара?

— Мы только зря время теряем… Если эта пуговица с пиджака инженера, то он мог спрятать его за пределами дома.

Вошли в спальню, открыли платяной шкаф. Кантор сунул голову в шкаф, понюхал и, повернув голову, посмотрел на хозяина. Чупати снял с вешалки один из костюмов Клотара и показал его Кантору. Пес понимающе замахал хвостом, будто сказал, что он все понял.

— Нюхай! След! — приказал Чупати.

Кантор обежал комнату по кругу, принюхиваясь к мебели. Возле кровати пес остановился, подлез под нее и уже оттуда несколько раз тявкнул.

Старшина лег на пол и тоже залез под кровать.

— Черт возьми! — выругался Чупати и, приподняв матрац, вытащил из-под него шерстяные брюки.

Старшина вылез и подал капитану брюки.

— Ну, что ты на это скажешь?

Шатори сравнил ткань.

— По-моему, ткань одна и та же. А где же пиджак?

— Подожди! — Старшина поднес к носу овчарки брюки и сказал: — Кантор, ищи! След!

Пес тихо тявкнул и опять начал обнюхивать комнату. Через несколько минут Кантор замахал хвостом, давая хозяину понять, что больше здесь он ничего не найдет, сколько ни нюхай.

Чупати открыл дверь в соседнюю комнату, но и там Кантор ничего не нашел. По очереди были обследованы кухня, ванная комната, холл, прихожая и кладовка.

Шатори про себя уже взвесил: если в лаборатории установят, что брюки и кусочек с пуговицей одной и той же материи, это и будет вещественным доказательством в суде.

— Пошли, — сказал он Чупати, — на нет, как говорится, и суда нет.

Кантор тем временем тянул их в дровяной сарай.

— Товарищ начальник, нужно бы и сюда заглянуть…

— Загляни, но только быстро.

Оказавшись в сарае, Кантор начал ковыряться в куче сена, сваленного в углу. Пес несколько раз чихнул и поднял такой столб пыли, что старшине пришлось отойти к самой двери.

— Эй, Тютю, не пыли так сильно… Слышишь? Перепачкаешься теперь, а ведь я только вчера купал тебя…

— Чего ты там бормочешь? — спросил со двора капитан.

— Да Кантор тут роется в сене, как крот, — объяснил Чупати, выходя во двор.

— Что-то слишком долго он там копается, — заметил Шатори.

Через несколько минут из сарая выскочил Кантор с какой-то тряпкой в зубах.

— Вот из-за этой тряпки ты столько копался?

Кантор стряхнул с себя пыль, но тряпки изо рта не выпустил.

— Не дури, отдай сюда… — проговорил Чупати.

— А ведь это пиджак! — радостно воскликнул Шатори и, схватив его, стал примерять клочок с пуговицей. — Замечательно!

— Вот видишь, товарищ начальник, никогда не нужно торопиться, когда работает овчарка, — не без гордости заметил старшина.

Кантор подошел к хозяину и сел у его ног.

— Молодец! Получай щелчок в лоб, — засмеялся старшина и шутливо щелкнул пса по лбу. — Ну и грязный же ты…

Шатори не ошибся: на очередном допросе Клотар встал на путь отрицания своей вины. Прежде всего он заявил, что ни брюки, ни пиджак ему не принадлежат.

Показания двух свидетелей, которых разыскал Кути и которые утверждали, что в день совершения преступления видели Клотара неподалеку от этого места, обвиняемый отвел.

Шатори задумался. Ему хотелось представить в, суд не только свою версию и вещественные доказательства, но и признание самого инженера, хотя при наличии таких доказательств его признание было бы желательно, но отнюдь не обязательно.

И вдруг капитану пришла в голову интересная мысль. Он вызвал к себе Калди и сказал:

— Приведите ко мне старуху на допрос.

— Она у меня в кабинете. Я ее только что допрашивал.