Рудольф Самош - Кантор идет по следу

Люкс быстро привык к новой обстановке. Две недели спустя после первой встречи с хозяином он уже не только уважал его, но с каким-то восторженным смирением обожал. Но из-за своего необузданного характера по-прежнему бросался из крайности в крайность. Хозяин жил у подножия горы Табор. Небольшой домик с садом располагался непосредственно над городом, и поэтому туда доносились лишь слабые отголоски уличного шума большого города. Люкс снова жил с людьми под одной крышей. Ему отвели место на закрытой стеклянной веранде вблизи дверей. Спал он на старом ковре, от которого приятно пахло. К своему имени привык он быстро и каждое желание или приказ хозяина старался понять и выполнить с первого слова. Он принял к сведению, что в доме наряду с ним и хозяином живут и другие, но дружить ни с кем из них не был склонен.

Напрасно жена и ребенок хозяина пытались приблизиться к нему: он каждый раз угрожающе рычал и оскаливал зубы. Пищу Люкс принимал только из рук хозяина. За исключением хозяина, он по-прежнему плохо относился к людям, и хотя по своей инициативе в столкновения с ними не вступал, но каждому давал знать, что терпит их присутствие исключительно из уважения к хозяину, который был для него кумиром и обижать которого нельзя было позволить никому.

За время патрулирования Люкс исходил всю гористую местность. Ему было достаточно один раз пройтись по лесной тропинке, и он сразу запоминал каждое дерево, поворот, скалу. Его чувствительное ухо улавливало на расстоянии двадцати — двадцати пяти метров малейший шум или шорох. В таких случаях он останавливался и движением хвоста предупреждал хозяина о происходящем впереди. Даже в темноте он всегда с безошибочной точностью направлял голову в сторону, откуда доносился шум. Ночи он не боялся, более того, темнота как бы подогревала его боевой дух. А вот чего он не любил — так это громкого и шумного разговора и раскатов грома. Однажды они позднее обычного вернулись домой, и жена хозяина, разволновавшаяся от ожидания, громко спросила, где они пропадали. После ее первого громко сказанного слова Люкс с сердитым урчанием бросился на хозяйку. Та в испуге убежала в комнату. Ночью Люкс подтащил свой коврик в порогу комнаты и только тогда уснул, когда в комнате смолкли голоса. Но больше всего он любил спать в полицейском участке. Там, когда хозяин был на дежурстве, он во время четырехчасового отдыха лежал под его кроватью. Сон хозяина был для него свят. В комнату никому нельзя было войти, и друзья будили хозяина только через окно.

Вскоре Люкс приучил негромко разговаривать и коллег своего хозяина. На того, кто об этом забывал, он бросался с налившимися кровью глазами. Однажды на его хозяина повысил голос начальник полиции. Люкс стоял в дверях кабинета, но, услышав громкую речь, как стрела бросился к письменному столу и, приподнявшись на передних лапах, сердитым лаем заглушил слова начальника.

— Уберите отсюда этого пса! — вскрикнул тот.

Хозяин приказал Люксу отойти к дверям, и собака, хотя и не поняла, почему ее хозяин терпит крик другого человека, подчинилась приказу. Старший сержант попытался объяснить своему начальнику причину подобного поведения собаки: Люкс в самом деле не переносит громкого разговора и крика.

— Вы… — и начальник волей-неволей перешел на шепот, — живете с хищником. — Он сделал глубокий вздох. — С диким зверем.

— Разрешите доложить: благодаря Люксу в субботу вечером уже не было традиционной драки в «Резеде».

Что верно, то верно. «Резеда» была не укромным местом встреч влюбленных пар, что соответствовало бы ее названию, а забегаловкой с дурной славой, расположенной за кирпичным заводом среди бараков. По субботам в вечерние часы в «Резеде» собиралось всякое отребье из окрестных мест. Хулиганы зачастую провоцировали драки с рабочими кирпичного завода. Все начиналось с того, что кто-нибудь из них разбивал лампочку, висевшую посередине пивной, а потом, пользуясь темнотой, они нападали на заранее выбранные жертвы и отбирали у них деньги, часы. Пользуясь общей суматохой, хулиганы незаметно удирали. Когда же корчмарь вновь зажигал свет, оказывалось, что в пивной оставались только рабочие кирпичного завода. Приезжала скорая помощь и полиция. Скорая помощь подбирала раненых, полиция разгоняла пьяных. В общем, «Резеда» была постоянным объектом происшествий, и один субботний вечер доставлял полиции столько хлопот, сколько не было за всю неделю. Никто не знал, кто бывал зачинщиком драк. Потерпевшие подозревали в краже своих же. Настоящие же преступники оставались безнаказанными.