Джой Адамсон - Пиппа бросает вызов

Мальчик вытащил нож и несколько раз ударил гепарда, а тот терзал его все сильнее. Нож застрял в теле зверя, и он бросился бежать, оставляя кровавый след. Услышав крики мальчика, старый масаи кинулся на помощь.

Он успел заметить, как гепард скрылся в глубине зарослей. Мы отвезли мальчика в лагерь Олдувай, там ему промыли и перевязали раны, а потом отправили в больницу. Конечно, мне очень хотелось узнать, что произошло с гепардом, и я поехала обратно. Там уже собрались несколько масаи — они прочесывали заросли с копьями наперевес и кидали в самую чащу камни, чтобы выгнать гепарда. Люди попросили у меня спичек, чтобы поджечь кустарник, но я сказала им, что не курю и поэтому спичек у меня с собой нет. Впрочем, это их не смутило, и они принялись добывать огонь древним способом — трением палочки о кусок сухого дерева. Пока они были поглощены этим занятием, я обошла густой кустарник кругом и с радостью заметила, что нигде поблизости нет ни одного следа гепарда.

Последнее время Пиппа держалась как-то более отчужденно и проводила вместе со мной ровно столько времени, сколько было нужно, чтобы поесть. До того как появилась Мери, Пиппа всегда старалась выказать мне свою любовь — неожиданно терлась головой и прижималась ко мне, ловила мои ноги, игриво прикусывала руку, а когда она бывала довольна, как она мурлыкала, какими ласковыми глазами смотрела на меня! Что говорить — мы обе знали, что это настоящая дружба. А теперь кругом все время сновали какие-то люди, ни на минуту не оставляя нас в покое, — какие уж тут нежности! Куда бы Пиппа ни повернулась, ей тут же или совали в самую морду микрофон, или нацеливали на нее камеру, или глазели на нее в бинокли.

Как и Эльса, Пиппа терпеть не могла фотографироваться и просто не выносила, чтобы ее рисовали. Казалось, обе они благодаря обостренной чувствительности всегда знали, рассматривают их «субъективно» или «объективно», они понимали, когда я смотрю на них просто так, ради них самих, а когда вижу в них всего-навсего модель, хотя вела я себя всегда совершенно одинаково.

Теперь я с болью заметила, что наши близкие отношения очень пострадали. Конечно, мне пришлось ежедневно брать с собой Мери, но только потому, что я хотела, чтобы они подружились, ведь я знала, что скоро мне нужно будет уехать в Лондон — предстояла вторая операция, И мне очень хотелось, чтобы к тому времени Мери завоевала полное доверие гепардов и могла бы заботиться о них, пока я не вернусь. Я рассказала Мери, что Пиппа в последнее время стала отдаляться от меня, и мы решили, что теперь Мери будет подходить к гепардам только на время кормления, а потом посидит, почитает в машине. Я же буду оставаться рядом с Пиппой до тех пор, пока не вернется наша прежняя дружба. Я была тронута до глубины души, увидев, как на следующий день Пиппа сразу же заметила, что мы наконец-то остались одни. Наевшись, гепарды ушли подальше от Мери и от моих помощников. Я пошла за ними и легла на землю между Пиппой и малышами, которые мохнатой кучкой улеглись в тени под кустиком. Я погладила Пиппу — и вдруг она прижалась головой к моей голове и замурлыкала так громко, что я почувствовала, как это мурлыканье отдается у нее во всем теле. Я поняла, что путь в ее таинственный мир снова открыт для меня, и дала себе слово, что отныне буду строго охранять наше уединение, чего бы мне это ни стоило.

По-моему, Пиппа разделяла мои чувства — она превратила эти моменты наедине со мной в своего рода ритуал и каждый день всеми правдами и неправдами ухитрялась урвать время на это удовольствие, которое считала своей особой привилегией.

Последнее время семейство не отходило от Фотодерева дальше чем на милю, и Пиппа стала забираться на крышу лендровера, чтобы избавиться от бурной возни своих детей. Они никогда не преследовали ее в этом надежном убежище, но, набегавшись до изнеможения и собираясь передохнуть, они резким металлическим чириканьем звали ее спуститься вниз. Сомба кричала громче всех, и никакие слова не могли бы яснее выразить обиду малышей, когда Пиппа не обращала внимания на их дружный чирикающий зов.

Как-то утром малыши заметили в траве что-то невероятно интересное.

Видя, как они осторожно подкрадываются, а потом отскакивают, я решила, что это змея. Я схватила палку и (с не меньшей осторожностью) стала подбираться к «змее», как вдруг оказалось, что это всего-навсего монитор. Эта большая безобидная ящерица попала в окружение, и, чтобы отпугнуть маленьких гепардов, ей оставалось только угрожающе раздуваться — она сделалась похожей на маленького дракона, при этом она так била хвостом и так страшно шипела, что даже я перепугалась, а уж я-то прекрасно знала, что это чистейшее представление. Но, должно быть, увидев рядом с гепардами еще и меня, ящерица не выдержала: собравшись с духом, она громко зашипела и молнией пронеслась мимо ошеломленных малышей. Они не погнались за ней, а просто не торопясь ушли с этого места, как будто ничего не произошло.