Эрик Найт - Лесси

Вся деревня махала руками на прощание, когда повозка отъезжала. Роули радостно распевал. Тутс со всем удобством свернулась клубком на козлах. Бесс тащилась по проселку ровным своим шажком. Лесси беззаботно трусила сзади. Она была довольна, что снова в дороге. Остановки в деревнях она не любила, и ей никогда по-настоящему не нравились представления, в которых она играла такую незначительную роль. В этом она не сходилась с Тутс, которая с восторгом показывала свои фокусы и, бывало, ждет не дождется, когда ей дадут проделать их еще раз. Тутс была прирожденной собакой-актрисой. А Лесси — та была другого склада.

Роули Палмер понимал это. Он смотрел на дремлющую Тутс:

— Да, отличная собака этот приблудный пес, но никогда она не будет такой чудесницей, как ты, моя радость. Нет, не будет!

Тутс жеманно поежилась, что должно было заменить виляние хвостом.

Под вечер, когда управились с ужином, Роули снова готовился двинуться в дорогу всем своим караваном.

— Да, я знаю, вы не хотите, мадам, — обратился он к Бесс. — Но мы на этот раз дали изрядный крюк, так уж надо проехать за день сколько будет можно. Еще довольно светло.

Роули глянул ввысь. Луна в небе была ясная, но в воздухе ощущался бодрящий холодок.

— Как я понимаю, погода хочет испортиться. А там привалит зима, и придется нам поворачивать назад, до дому. Так что сейчас мы разведем пары и сделаем до ночи еще изрядный конец.

Он вывел фургон на проселок, и вскоре Бесс зацокала копытами по кремнистой дороге. Тутс крепко спала на козлах.

Счастливая, что снова в пути, Лесси бежала трусцой позади фургона.

Роули прикинул в уме. Четыре часа хорошей езды, и, глядишь, к половине десятого он прибудет на то удобное местечко для ночевки, близ Эпденского леса. К тому времени сильно похолодает. Вскипятит он себе на жаровне чашку чая, обогреется — да на боковую, а завтра встанет вместе с солнцем, и опять в дорогу!

Два человека шли по дороге, на которую деревья в лунном свете бросали черный мрак.

— Хорошо. Если тебе не нравится, Сниккерс, подыщи себе другую работу!

Говоривший был рослый, плотного сложения мужчина. Плечи его бугрились под молескиновым пиджачком. Кепка была нахлобучена на широкое лицо с тяжелой челюстью. Тот, к кому он обращался, был поменьше ростом и с худым лицом. Под кончиком его длинного носа висела прозрачная капля, казалось никогда не иссякавшая, сколько он ее ни втягивал.

— Мне с тобой просто мука, Сниккерс, вечно ты ворчишь! Взял я тебя в товарищи… в попутчики взял… живешь ты у меня на этом паршивом… как его… на лоне природы, а что я за это имею? Ты только и знаешь, что ворчать и ворчать. То ты устал; то ноги у тебя болят; то тебе холодно! Эх ты, парши…

— Эй, Баклс, погляди!

Большой прервал свою тираду и поглядел, куда указывал щуплый. Вдали сквозь мрак замерцал огонь. Баклс медленно отер рот тыльной стороной ладони. Поискал вокруг глазами. Над дорогой свешивалась толстая ветка. Он открыл складной нож и со злостью принялся стругать, обчищая по концам, сломленный сук. Наконец работа удовлетворила его. Он помахал своей дубинкой. Сниккерс, видел он, тоже срезал себе палку.

Не было сказано ни слова. Баклс только мотнул головой, и оба молча, крадучись, пошли по дороге. Пять минут спустя они лежали в придорожной заросли. Запах горящих сучьев шел им прямо в лицо.

— «Горшечник Палмер, разъездной торговец», — прочитал шепотом Сниккерс вывеску на кузове повозки. — Стало быть, паршивый странствующий купец.

— Купец? — повторил Баклс. — Значит, при нем… это самое!

— Вот именно, Баклс! Они возят все при себе.

— Так за дело!

Баклс встал и быстро двинулся вперед. Но не сделал он и десяти шагов, как ночную тишину разодрал призывный лай, тревожный и хриплый.

— У него собака, — смутился Сниккерс.

— А мне-то что? — сказал Баклс.

Он дерзко выступил на свет, потому что деревья кончились, и подошел к тому месту, где горел под таганом огонь.

— Придержи свою собаку, приятель. Не бойся. Мы ничего тебе не сделаем! — крикнул Баклс.

Когда он подошел к огню, Лесси залаяла пуще. Он замахнулся на нее дубинкой, но она отскочила вбок. Роули попробовал схватить ее, но она не далась и ему и стояла, рыча, на самом краю освещенного круга. В виде аккомпанемента прибавилось звонкое тявканье Тутс.

— Смирно! — сказал Роули. — Обе вы — смирно! Молчать!

Лай перешел в глухое ворчание. Баклс осклабился. Он услышал, что Сниккерс уже стал за его спиной.