Игорь Акимушкин: Трагедия диких животных

Вообще-то в Беловежской пуще уже при Стефане Батории (1576-1586 гг.) разрешалось охотиться на зубров только с согласия короля. Так что Александр I только продолжил польскую традицию.

В книге «Vanisching Animals», в которой среди очень интересных сведений есть немало забавных недоразумений. Например, нашего Пржевальского Стрит произвел в… польские графы.

Рене Декарт, французский философ XVII века, полагал, что в эпифизе помещается душа человека. Он недалеко ушел от истины, хотя и направился в обратную сторону: эпифиз выделяет гормон, тормозящий развитие половых органов.

В Австралии и на близлежащих островах обитает (или обитало в недавнее время, так как некоторые уже вымерли) шестьдесят видов кенгуру: самых мелких из них, тех, что ростом немного больше крысы, называют крысиными кенгуру, средних – валлаби, а самых крупных (у которых задние ноги длиннее 25 сантиметров) – настоящими кенгуру.

Да и не только тогда, а многие, по-видимому, и сейчас. В пятом томе «Жизни животных» по А. Брэму, изданном под редакцией академика А.Н. Северцева в 1941 году, написано, например, о новорожденном кенгуру буквально следующее: «…мать тотчас после рождения, захватив губами, вкладывает его в сумку».

У некоторых кенгуру новорожденные детеныши весят всего 750 миллиграммов! В тридцать тысяч раз меньше, чем мать.

После Колли «переселение» кенгурят в сумку описали Хоун в 1882 году, Гоуэрлинг в 1913, Хорнедэй в 1923, Харрисон в 1926 и Дате в 1934 году.

Только однажды видели, как мать-кенгуру, предварительно вылизав свои «руки», помогала ими ползти своему детенышу. Но это был исключительный случай: детеныш родился в «рубашке», которая стесняла его движения.

Ехиднами греки называли гадюк. По-видимому, австралийская ехидна получила свое имя за странную и неприятную внешность, а возможно, причастна к этому и ядовитая шпора на ноге, которой природа наделила ее самцов. Говоря, что у ехидны и утконоса птичий клюв, я имел в виду лишь внешнее сходство с роговым клювом птиц. Внутреннее его устройство совсем иное: если это клюв, то клюв «звериный», не птичий.

У взрослых утконосов совсем нет зубов, но у их детенышей есть молочные зубы, которые с возрастом исчезают. Формой своей они напоминают зубы древнейших млекопитающих. У ехидн не бывает даже и молочных зубов. Муравьев они «жуют» (вернее, давят о твердые борозды на нёбе) роговыми бугорками, которые сидят сверху на языке.

Редко бывает одно или три яйца.

Температура тела у ехидны и утконосов невелика: всегда около 25 градусов. Кроме того, в зависимости от различных условий она то падает, то повышается, иногда даже на 7-8 градусов. Почти у всех других млекопитающих животных нормальные суточные колебания температуры не превышают обычно одного градуса. Только у верблюда температура тела ночью опускается до 34, а в полуденный зной повышается до 40 градусов.

В молоке много белка и жира, но нет совсем сахара.

У самок наутилусов около сотни (94) рук-щупалец, у самцов лишь 60.

Интересно, что развитие фотографической техники шло путями, уже пройденными эволюцией глаза, который ведь тоже своего рода фотоаппарат.

Этими зубами, словно жерновами, древние цератоды перетирали водоросли, моллюсков и ракообразных, захваченных вместе с растениями. Дожившие до наших дней потомки цератодов – двоякодышащие рыбы такими же зубами дробят речных улиток и раков. Растения они уже почти не едят.

Раньше думали, что легкие двоякодышащих рыб развились из плавательного пузыря. Многие специалисты (например, академик Иван Иванович Шмальгаузен) считают, что, наоборот, плавательный пузырь развился из легких, так как предкам современных рыб, обитавших в затхлых болотах, нужнее были легкие, чем гидростатический орган в виде наполненного воздухом пузыря.

Дышит она через ноздри, не раскрывая рта! У двоякодышащих уникумов есть то, чего нет почти у всех других рыб: хоаны, то есть внутренние носовые отверстия, соединяющие ноздри с ротовой полостью.

Анабиоз – особое состояние организма, когда все процессы в организме замедленны и обмен веществ снижен до минимума.