А. Ковшарь - Тропинки в загадочный мир [с иллюстрациями]

В каждом из этих островков — своя растительность, непохожая на окружающую. И свой животный мир. Здесь вьют гнезда туркестанские и серые сорокопуты, которых не встретишь на боялычевой равнине. Но что удивляет больше всего — так это встреча со среднеазиатской черепахой.

Принято считать, что в Бетпак-Дале черепахи нет. И действительно, на огромных равнинных пространствах западной и центральной частей этой пустыни, где плотные глинистые почвы чередуются с голой щебенкой, это животное отсутствует. Видимо, такая почва не очень-то подходит для рытья убежищ.

Но в островках саксаульников на мягкой почве черепаха живет. Об этом красноречиво свидетельствовали не только старые панцири от погибших животных, но и свежеразрытые кладки с остатками яиц — мы нашли их более десятка. А вот, наконец, и живая черепаха, запрятавшаяся у основания куста саксаула! Судя по всему, эти рептилии живут здесь давно, да и численность их не такая уж маленькая, если можно сделать столько находок за какие-нибудь два часа экскурсии.

Как же проникла сюда тихоходная черепаха через большие пространства, неподходящие для ее обитания? А, может, она вовсе и не преодолевала их, а сохранилась вместе с островками, которые и сами некогда занимали гораздо большие площади и, возможно, даже смыкались друг с другом?

Вопросов возникает много, и ответы на них надо искать там, в пустыне.

Лиса и журавль только в сказке ходят друг к другу в гости. В действительности же, окажись они соседями — несдобровать журавлям или журавлиным яйцам, покоящимся в гнезде на земле. Казалось бы, что может противопоставить красивая и нежная птица острым зубам и хитрости закоренелой хищницы? Разве что выручит болото, среди которого, как правило, устраивает свое гнездо серый журавль.

Но не все журавли живут на болотах. Самый маленький из них, прозванный за изящество форм и окраски журавлем-красавкой, населяет сухие степи и полупустыни. Правда, вода и ему нужна ежедневно, но он довольствуется двухразовым посещением водопоя утром и вечером, а гнездо свое устраивает на сухом месте, в километре и более от воды. В этих же местах селится и маленькая лисичка, именуемая корсаком,— это как бы вдвое уменьшенная копия обыкновенной лисицы. Однажды мы стали свидетелями соседских взаимоотношений корсака и красавки.

В конце апреля мы выехали в долину реки Копа, на юго-запад Алма-Атинской области, чтобы понаблюдать за журавлями-красавками. Весь апрель здесь шел их хорошо заметный пролет, а в середине месяца на месте овечьего водопоя у разливов артезианской скважины собиралось до тысячи этих красивых птиц. Жаркий полдень они проводили у луж, плотно сгрудившись, а утром и перед вечером разлетались на посевы ячменя, где, наряду со всходами, местами было немало незаделанных в почву семян. В конце апреля, приехав сюда, мы уже не застали журавлиных стай, но встретили пару, которая улетала от водопоя все время в одном направлении.

Наблюдая за этой парой в бинокль, я заметил, что журавли каждый раз садятся примерно в одном месте, около километра от водопоя и столько же от меня. Приземлившись, птицы какое-то расстояние идут вместе, а затем одна из них остается, а вторая отходит и начинает кормиться или чиститься в 50—100 метрах. Наведя на оставшуюся птицу 60-кратную подзорную трубу, я убедился, что она сидит на гнезде.

Это была большая удача: в первый же день и без всякого видимого труда найти гнездо такой редкой, осторожной, а главное — очень нужной нам птицы! Пронаблюдав за насиживающей красавкой около трех часов, в течение которых птицы один раз сменились и один раз слетали на водопой, я как будто хорошо запомнил место расположения гнезда среди унылой однообразной равнины, поросшей скудной травкой. Однако по опыту я знал, что вблизи местность будет выглядеть иначе, а тщательно выбранные ориентиры потеряют свой первоначальный облик. Поэтому, отправляясь к гнезду, я показал эти ориентиры товарищу и договорился, что он знаками будет показывать мне, в какую сторону я уклонился. Проделав все это, я вышел в путь со спокойной совестью человека, который все предусмотрел.

Полпути я прошел, время от времени проверяя в бинокль, сидит ли на гнезде журавль. Все шло хорошо: птица и не думала реагировать на человека, идущего на столь большом расстоянии — более полукилометра. Но вот между мной и гнездом невесть откуда появился небольшой зверек и со всех ног пустился наутек от меня — прямо на гнездо.