Владимир Бабенко - Лягушка на стене

— А это он после ужина не вовремя лег спать, — жизнерадостно объяснила Нинка. — А потом проснулся, когда ребята решили сплясать, и приподнялся — посмотреть, что за шум. Вот его кто-то и задел. Ногой.

Празднества, орошаемые ленкоранским красным вином, продолжались несколько дней. Каждый вечер приходили знакомые пастухи-азербайджанцы, приносили бутыль «Изабеллы», свежий чурек, фрукты, а на десерт — варенье, и каждый вечер звучали тягучие восточные мелодии. «Мичуринцы» уходили за поселок, ученый Белкин забивался в угол, и веселье продолжалось допоздна.

Уже на вторую ночь Трофим Данилович сквозь тяжелый изабелловый сон услышал рычащих во тьме львов, ревущих медведей и воющих волков. Такое пригрезилось ему и на следующую ночь. Трофим Данилович встревожился: сновидения отражали и читаемый им курс зоогеографии, и приближение белой горячки. Поэтому педагог утром осторожно попытался выяснить, не слышали ли студенты ночью чего подозрительного.

— Слышала, — подтвердила Нинка.

— Рев и вой? — насторожился Трофим Данилович.

— Да нет, храп. Белкин храпит, спать не дает.

Но Трофим Данилович был опытным зоологом-полевиком и запросто отличал храп студентов от звуков, издаваемых хищниками.

— А мне волчий вой приснился, — тихо сказал педагогу Женя. — И вчера тоже снился. Я думаю, это от ихнего вина. Опасно его много пить, хоть и легким кажется, — подтвердил худшие опасения Трофима Даниловича студент.

Вечером доцент основательно уменьшил дозу. Но алкогольные фантомы по-прежнему преследовали его: во сне ему по-прежнему грезился далекий звериный рев.

Лишь на третий день Трофим Данилович успокоился, сходив в поселковый магазинчик за сигаретами. Поблизости от торговой точки он увидел несколько клеток с бесхвостым павлином, облезлым медведем-попрошайкой, сонным львом и скучающим волком: поселок осчастливил своим посещением передвижной зверинец.

А вечером пастухи в перерывах между танцами слушали, зачем сюда, в заповедник, приехали из самой Москвы эти симпатичные, но странноватые студенты с таким же преподавателем.

Успокоившийся и снявший ограничение на «Изабеллу», доцент так увлеченно рассказывал пастухам об уникальной реликтовой ленкоранской фауне, редких и охраняемых видах животных, что даже заворожил их.

На рассвете мотоцикл этих случайных слушателей факультативного курса по охране природы затормозил у общежития. Пастух, сидевший на заднем сиденье, перебросил через забор большой пакет из плотной бумаги.

— Наблюдайте, пожалуйста, — вежливо сказал музыкант, — только больше ничего нету, улетели все куда-то, — виновато добавил он.

«Урал» развернулся и умчал пастухов к стаду. Трофим Данилович распаковал сверток. Там лежал почти весь набор птиц, упоминавшихся во вчерашней лекции: пара малых бакланов, мраморный чирок и султанка.

— Хорошо, что я им не успел рассказать про стрепетов, дроф, сапсанов и краснозобых казарок, — мрачно пробурчал доцент, начиная обрабатывать драгоценный материал.

В маленькой гостинице при конторе заповедника благодаря стараниям практикантов медленно формировался комнатный зоопарк. Студенты тащили домой всякую найденную живность. Но больше всего там было птиц.

В паутинные сетки, развешанные доцентом в кустах у общежития, попадались скворцы, зарянки, овсянки и синицы, а иногда и более крупная добыча — соседские собаки и буйволы. Собаки оставляли после себя огромные дыры, а буйволы просто выдирали сеть и долго гуляли с нею на рогах. Часть плененной пернатой мелочи окольцовывалась и отпускалась на волю. Зарянок и синиц Трофим Данилович, известный птицелюб, рассаживал по маленьким клеточкам с намерением довезти живыми до Москвы.

На гигантских зимовках пернатых, согласно правилам статистики, закону больших чисел и теории вероятности, всегда попадались птицы, утратившие способность летать: ослабевшие, больные, истощенные или замерзающие утки, гуси, лысухи и чайки. Они становились добычей не только луней, орланов, лис и шакалов, но также и орнитологов.

Большим специалистом по добыче таких нелетных птиц был шустрый Женя. Однажды Нинка стала выспрашивать охотника, почему ему так везет и как он ловит птиц.

— Руками, — отвечал Женя.

— Врешь, ты, наверное, их сеткой ловишь, как Трофим Данилович, — не верила пытливая студентка.

— Да нет, не сеткой, а просто руками, — упирался Женя. — Но при помощи особой методы. Вот, хочешь — заказывай, завтра любого кулика принесу.