Владимир Бабенко - Лягушка на стене

Мне кажется, что широкий круг читателей эта книга привлечет не только и не столько повествованием о животных. Самое главное, на мой взгляд, — это рассказы об экспедиционной жизни. Многие зоологи отправляются в экспедиции не только затем, чтобы собрать уникальный полевой материал, но и для того, чтобы увидеть новые чудесные места, почувствовать себя первооткрывателем, первопроходцем, насладиться непредсказуемостью и новизной полевой жизни.

Именно в экспедициях случаются совершенно невероятные происшествия, о которых и рассказано в этой книге. Любой зоолог-путешественник знает великое множество таких историй, но именно В. Г. Бабенко нашел время, чтобы поделиться с читателем этими впечатлениями.

Одна из характерных особенностей книги — это ее стилистика и язык. Иные рассказы целиком построены на сообщениях друзей и знакомых и как бы «сшиты» из различных кусков. Однако создается полная иллюзия, что все, о чем пишет автор, было в одно время и в одном месте.

Автору удалось найти свой оригинальный стиль изложения. Главное, что можно отметить в нем, — легкая ирония и самоирония, необычные сравнения и метафоры. Поэтому даже самые обыденные события, рассказанные автором, выглядят увлекательными и забавными.

В. Г. Бабенко не пытался лишь развлечь читателя. Хотя большинство его рассказов полны мягкого юмора, но среди них есть и лиричные, и грустные, и даже драматические. Ведь в любой экспедиции бывает много труда и лишений, немало комичных ситуаций. Эта книга, несомненно, будет интересна и многим зоологам, так как в героях рассказов они узнают и себя, и своих коллег.

Я уверен, что любому, прочитавшему «Лягушку на стене», захочется поехать куда-нибудь, для того чтобы увидеть, почувствовать и пережить то, что переживал автор. Хотя в некоторые места, описанные в книге, в наше время уже так просто не съездишь. Кроме того, такие экзотические промыслы, как, например, охота на китов, уже навсегда запрещены, да и орнитолога с ружьем все больше и больше вытесняет орнитолог с видеокамерой. Так что в этом смысле книгу В. Г. Бабенко в какой-то степени можно считать уже исторической.

В заключение хочется поздравить читателя с выходом очередной книги В. Г. Бабенко и выразить надежду на продолжение. И прежде всего — о новых зоологических путешествиях и приключениях автора.

Николай ДРОЗДОВ

У меня очень плохой почерк. Просто отвратительный. В самом начале своей орнитологической деятельности я ленился вечером переписывать информацию, добытую за день, из полевого блокнота в общую тетрадь-дневник. А потом никак не мог разобрать не только отдельные слова, но и целые фразы. Поэтому сейчас, будучи в экспедиции, я нахожу время и место, чтобы почерком, доступным в дальнейшем для моего же прочтения, написать своеобразный обобщающий отчет за день. У меня в рабочем столе хранится более тридцати таких тетрадей — по числу дальних командировок. В них записаны довольно скучные для непрофессионала данные: места обитания и даты, где был встречен тот или иной вид, размеры гнезд, содержание желудков добытых птиц, численность различных видов и прочее.

Но там есть и другие записи. Они стоят не в основном тексте, а располагаются сбоку, на полях. Чаще всего это только одно слово типа «таймень», «старатели», «катер «Язь», но за ними — неординарные личности, интересные события и приключения. Это, так сказать, побочный продукт экспедиционной работы, отсев, журналистика на общественных началах, впечатления, не относящиеся непосредственно к орнитологии, — короче, записки на полях дневника, из которых я и попытался сделать книгу, показав «кухню» работы зоологов-полевиков, поведать, что случается с ними во время путешествий. О научной работе зоологов сами за себя говорят монографии, книги (в том числе и Красные), статьи, тезисы и отчеты. А вот как этот материал добывается и что остается «за кадром», известно немногим.

Компонуя свои заметки, я практически не привнес в них ничего от себя. Здесь уместно вспомнить Марксов термин «профессиональный кретинизм», означающий зашоренность любого узкого специалиста. Именно она и не позволила мне поступиться достоверностью, к которой долгие годы приучала меня деятельность научного работника.