Алексей Формозов: Формозов А.Н. Шесть дней в лесах

Малый пестрый дятел

Весна этого года была ранняя, и друзь удивлялись, что четвертого апреля нашли в лесу такое оживление. Но все изменилось, едва дорога вошла под сень высокоствольного молчаливого бора. В тени зеленых шатров елей и сосен сырой зернистый снег еще лежал сплошной пеленой. Лишь кое - где около пней и на холмах появились небольшие проталины. Сочные изумрудные, пурпурные, малахитовые, краски мшистого ковра, как первый робкий намек на весну, ярко горели в освещенных местах. Их красиво оттеняли белые пятна и узоры синих теней снега. Здесь было сыро и холодно. На опушке смолистые почки березы начали набухать, и по краям болота зацвела пушица, своими колосками нередко пробивая тонкий слой снега. А растительность бора еще спала крепким зимним сном. Даже птиц было мало: издалека слышался стук дятла, да гаички на разные тона тянули свое "тю - тю - тю - тю - тю - тю".. Зато во многих местах виднелись следы белок и целые кучи чешуек и сора от разгрызенных еловых шишек.

Следы белки

Гриша питал какое - то особенное чувство к узорным следам и следочкам мелких зверьков и сейчас, лишь только натолкнулся на хороший отпечаток четырех лап резвой белки, как принялся за рисование, хотя следы белки были ему давным - давно знакомы [8] У белки точно так же. как у зайца, бурундука, лесных мышей, крупные отпечатки задних конечностей располагаются впереди передних. Во время прыжка зверек сжимается в комок и закидывает далеко вперед сильно вытянутые задние лапки. Передние в это время сокращены и слабо опираются на снег. Прыжки белки были длиной от 35 до 80 сантиметров, смотря по тому, двигался зверек медленно или спешил. .

Окончив рисунок и запрятывая альбомчик в карман, Гриша вдруг заметил серую тень, мелькнувшую у ствола дерева. Проваливаясь в снегу, он подбежал к сосне. Белка бросила недогрызенную шишку, в которой оставалось еще много семян, и, недовольно цокая, уселась на короткой ветке. Мальчик смотрел на нее, задрав голову.

Белка покачивала большим красным хвостом и, наклонившись, разглядывала своего наблюдателя, продолжая урчать и цокать. Затем она перебралась на ствол и... начала спускаться прямо к мальчику, держась вниз головой, делая короткие прыжки, сопровождаемые таким странным завыванием, которого изумленный наблюдатель никак не ожидал услышать от этого, казалось бы, хорошо ему знакомого зверька. "Иди, иди!" — говорил Гриша, протягивая руку и стараясь чмокать по - беличьи. Шустрый черноглазый зверек продолжал приближаться, роняя кусочки коры, но прыжки его делались все нерешительнее, все короче, и вдруг, повернувшись, он стрелой взлетел вверх. "Цок - цок, чук - чук" — взволнованно повторяла белка, распушив кисточки на ушах и порывисто встряхивая рыжим хвостом вслед за каждым звуком... Нерешительно повертелась на ветке... и снова стала спускаться. На этот раз забавная зверушка остановилась всего в одном метре над головой мальчика и еще быстрее с воем взлетела на свою ветку. Так повторилось четыре раза. Гриша не знал — играет с ним белка или хочет спуститься на землю. Он был готов развлекаться с ней целый час. Но тут некстати появился Севка и неожиданным шумом напугал зверька. Белка скрылась в вершине, а мгновенье спустя друзья увидели, как на высоте тридцати метров над землей, вытянувшись и распластавшись, она перелетела на соседнюю ель. Тонка гибкая еловая лапа качнулась, едва не сбросив зверька на землю, но цепка белка удержалась, перебежала к стволу, поднялась еще выше, перепрыгнула на другое дерево, на третье и быстро исчезла в вершинах. Весь путь ее шел "верхом" или "грядой" как говорят охотники - белковшики. Спускаться на землю ей, видимо, не было никакой нужды, и все то, что произошло перед этим, приходилось считать игрой.

Трудная дорога, то грязная и топкая, то залитая водой, то покрытая снегом, проваливающимся на каждом шагу, и большой груз на плечах начали утомлять наших путников. Они дошли до места, где лес по сторонам дороги стал более мелким, а проталины обширными, и не могли устоять против искушения отдохнуть. Гриша переобувался, Севка укорачивал лямки мешка, когда с дороги послышались звуки деревенской песни и с мальчиками поравнялась молодая женщина в ярком и пестром праздничном платье. За плечами на палке висели ее новенькие ботинки, узелок и полушубок. Она шла босиком, что всего более поразило друзей, и беззаботно распевала, видимо, направляясь гостить в соседнюю деревню. "Здравствуйте, молодчики!" — приветливо произнесла она, остановившись около взмокших и раскрасневшихся ребят. "Больно скоро вы разомлели... Видать — не городское дело котомочки носить?" Друзьям и без того досаждало отсутствие привычки носить груз, а от неожиданной, правда, добродушной насмешки "пестрой бабы" как сейчас же окрестил ее Севка (гимназисты — любители давать прозвища), им стало немного не по себе. "Далеко ли путь держите?" — спросила незнакомка, внимательно их осмотрев. Севка охотно признался, что идут тока глухариные искать, охотиться [9] В настоящее время весенняя охота на глухарей строго регламентирована. Отстрел глухарей на токах разрешен только в хорошо организованных охотничьих хозяйствах по путевкам. , да не знают толком, где будет вернее. "Нам, главное, леса найти безлюдные, большие, а птица сама себя покажет". Тут он невольно повторил слова отца.